Замерев, я прислушался, полагая, что этот боров своим падением перебудил весь лагерь. Однако все было спокойно. Облегченно стерев со лба выступивший пот, я принялся за работу.

    Найдя свои вещи - вплоть до нижнего белья - почти в полной целости и сохранности, я быстро покидал барахло в какой-то мешок. Поразмыслив, добавил туда тряпье Сефера. Перевернув неподвижного сотника на спину, срезал с его пояса свой приятно потяжелевший кошель, злорадно помахал им перед окаменевшим лицом оппонента и любезно прикрыл яростно наблюдавшие за мной глаза.

    Сзади раздался легкий шум, и я, выхватывая меч, резко обернулся, готовый к самому неприятному. Но это всего лишь сопящий Сефер влез в узкую дыру.

    -  Ты чего приперся?! - прошипел я с облегчением.

    -  Он мертв?

    -  Нет, - я показал на флягу, - хлебнул лишку этой дряни.

    Сефер, внимательно осмотревшись, радостно схватил топор и нежно погладил щедро усыпанную самоцветами рукоять.

    -  Это называется воровство! - упрекнул я его.

    Презрительно фыркнув, он неблагодарно напомнил мне об изъятой у связанного мага книге.

    -  То был трофей! - нашелся я, прикидывая, что бы еще прихватить у сотника на память.

    Однако мародерствовать времени не оставалось. Влив остатки отравы в неподвижного страдальца, я вытолкнул мешок с вещами на улицу, выполз сам и, дождавшись Сефера, мягко побежал к деревьям, надеясь, что никто нас не заприметит.

    -  О Мидер! - простонал Сефер, устало падая на траву под большим деревом через три часа изматывающего бега по ночному лесу. - За что ты так сильно не любишь меня?

    Я рухнул рядом. Отхлебнув холодной воды из баклаги Сефера, отдышался, постепенно приходя в себя. Наступал тот самый предрассветный час, когда глаза закрываются сами собой, а сон не могут отогнать даже таблетки кофеина с солью.

    Быстро переодевшись, я спросил:

    -  Думаешь, сотник уже очнулся?

    -  Если не подох, то да, - потерев красные от бессонницы глаза, зевая, ответил Сефер. - И не забудь о Лейрусе. Этот от нас точно не отцепится!

    Я выругался, вспомнив мстительного старикашку, который, надо полагать, уже нашел способ освободиться и, вероятно, горит сильным желанием с нами поговорить.

    -  Надо было прирезать его в болоте вместе с Джайра. И сотника тоже, - пробормотал я, слишком поздно понимая неразумность своей мягкотелости.

    Сефер угрюмо согласился.

    -  Нечего рассиживаться! Пошли, пока нас не догнали! - распорядился я, с трудом поднимаясь на избитые ноги. По счастью, обутым идти намного легче, а таблетки все-таки побороли сон - пусть и ненадолго.

    Сефер рьяно рванул вперед. Его длинные костыли мерили землю на удивление быстро. Не желая отставать, я припустил за ним, стараясь не натыкаться на стволы деревьев.

    Через некоторое время Сефер радостно вскрикнул и остановился. Присмотревшись, я разглядел сквозь густую растительность белую полуразвалившуюся стену, порядком поросшую мхом. Поспешив за кинувшимся к ней Сефером, проскочил в узкую калитку и оказался в обширном дворе, вымощенном скелетами, часть из которых была в проржавевших доспехах.

    -  Это храм Мидера, - благоговейно прошептал Сефер. - Здесь, наверное, сотню лет никто не бывал - кроме меня.