-  Тебе надо уходить прямо сейчас! Через внутренний двор!

    -  Что случилось? - вяло отреагировал я.

    -  Не рассуждай, беги! - крикнул он.

    Поняв, что дело серьезное, я бросился к двери. Она вдруг резко распахнулась, сбив меня с ног.

    Поднимаясь, я осмотрел нового гостя. В принципе обычный молодой человек. Сразу не понравились две вещи: подчеркнутое презрение на тонком изящном лице и черная одежда, расшитая серебром.

    -  Чего тебе надо, шериф? - довольно грубо спросил Тольд.

    -  Прослышал, что у тебя гостит беглец… - Внимательный взгляд на меня. - Это он?

    -  Убирайся из моего дома, шериф, - проговорил Тольд, - пока я тебя не выкинул. На моей ферме нет рабов!

    Шериф мерзко улыбнулся и. вытащив из кошеля на животе длинную металлическую печать, показал ее почему-то мне.

    -  Каждый, на ком этот знак, раб. И не иначе!

    Он положил печать на стол и перевел взгляд с Тольда на меня.

    -  Покажи свое плечо! - приказал он мне.

    -  Да с удовольствием, - улыбнулся я, - только пусть дети выйдут! - И выразительно положил руку на висевший на поясе меч.

    Шериф презрительно скривился и негромко щелкнул пальцами. Тут же в комнату ворвались три воина в кольчугах и с мечами в руках. Ульрика и ее младший брат бросились к матери.

    Мне это совершенно не понравилось: не устраивать же в самом деле резню в доме, где меня буквально спасли от смерти? Да и итог был предрешен.

    -  Скажи, шериф, это клеймо? - Я кивком указал на печать.

    -  Да, - чинно ответил он. - Для грязных животных, не достойных называться людьми.

    -  Ну что ж…

    Схватив со стола узкий острый нож, я прыгнул к шерифу, обвил его шею руками и упер в кадык острие.

    -  Грязных животных, говоришь? - шепнул я ему в ухо и обратился к Тольду: - Положи, пожалуйста, печать в огонь.

    Тольд укоризненно покачал головой, но просьбу мою исполнил.

    -  Тебе все равно не уйти: мои солдаты везде, - просипел шериф, - но я могу тебя отпустить!

    -  Спасибо, не надо, - отказался я от заманчивого предложения, дожидаясь, когда железо раскалится.

    Кость в плече противно заныла, напоминая о чем-то спрятанном в самые дальние уголки сознания. Перед глазами промелькнули тусклые обрывки странных видений…

    Клеймо сделалось красным.

    -  Тольд, не мог бы ты подать его нам?

    Он вытащил печать из огня большими щипцами и положил его в стоявшую перед нами глиняную тарелку.

    -  Скольких ты заклеймил, шериф?

    -  Сотни, а еще больше - убил! - прохрипел он, не веря в реальность происходящего.

    -  Тогда бери и заклейми себя!

    -  Лучше умру, как воин, но не опозорю себя знаком раба!

    -  Речь, достойная мужчины, шериф, - оскалился я, чувствуя бешеную пульсацию в плече, - а как на деле?

    Я вогнал нож в его горло - неглубоко, никак не смертельно: разве я мог убить безоружного?

    Шериф побледнел и нерешительно протянул руку за клеймом.

    -  Чего ждем? - Я немного пошевелил лезвие.