|
Похоже, у меня нет другого выхода. Когда Отис попросил мисс Пэйдж выйти, она заподозрила, что мисс Аарон что то сказала Гудвину про меня. Она решила… – Почему именно про вас? Об этом никто и не заикался. – Потому что он сказал ей. «В этом я положиться на вас не могу». Она решила, что он знает: на нее нельзя полагаться в том, что имеет отношение ко мне. И это действительно так. Вернее, я надеюсь, что это так. Мы с Энн обручены и собираемся пожениться. Помолвку мы не оглашали, но наши отношения – не тайна для наших сослуживцев, мы ничего не скрывали. Вдобавок Энн было известно, что мисс Аарон знала или, по крайней мере, подозревала об этом… гм… эпизоде, в котором я был действующим лицом. Об эпизоде, к которому мистер Отис отнесся крайне неодобрительно. Вы сказали, что я должен объяснить мой интерес к этому делу и причину того, что Энн выбралась отсюда через окно. По моему, я все объяснил. – Что это был за эпизод? Джетт покачал головой: – Этого я вам не скажу даже конфиденциально. – Какой он носил характер? – Ну, это мое личное дело. – Затрагивал ли он интересы вашей фирмы или ваших компаньонов? – Никоим образом. Я же говорю, это было мое личное дело. – Повлиял ли он на вашу профессиональную репутацию и не повредил ли вашему доброму имени? – Ни то, ни другое. – Была ли в нем замешана женщина? – Да. – Ее имя? Джетт покачал головой: – Я все таки джентльмен, мистер Вульф. – Это была миссис Мертон Соррел? Наш гость открыл рот и секунды три так с открытым ртом и просидел. Потом наконец заговорил. – Так оно и есть. Энни была права. Я хочу… я требую, чтобы вы… – Пока еще рано, сэр. Может, позже я и покажу вам эту бумагу, а может, и нет. Вы утверждаете, что эпизод с миссис Соррел не затрагивает интересы фирмы и вашу профессиональную репутацию? – Утверждаю. Это было сугубо личное дело. Да и заняло оно несколько минут. – Когда это было? – Примерно год назад. – А когда вы виделись с нею в последний раз? – Примерно месяц назад, на вечеринке. Я с ней не говорил. – Когда вы в последний раз разговаривали с нею tete a tete ? – С тех пор и не разговаривал – уже почти год. – Но вас все еще серьезно беспокоит то, что мистер Отис знает об этом эпизоде, так ведь? – Еще бы! Мистер Соррел – наш клиент, а жена его выступает против него. Это очень важный судебный процесс. Мистер Отис, должно быть, подозревает, что эпизод этот не случаен. Он не говорил мне об этом самом заявлении, и я не могу обсуждать с ним этот вопрос, поскольку он велел мисс Пэйдж никому не говорить о том, что она слышала, а она уже сообщила мне это втайне от него. Я хочу видеть это заявление! У меня есть на это моральное право! – Да полно вам кипятиться! – Вульф удобно устроил локти на подлокотниках своего кресла и сложил ладони вместе, уперев их друг в друга кончиками пальцев. – Могу вас успокоить: в заявлении не содержится ничего, кроме описания этого самого эпизода. На самом деле ничего – ни единого намека на что то другое. Так что можете не волноваться – ничего там больше… Тут раздался звонок в дверь. Глава 5 Все таки я их перехитрил. Бросив взгляд на них сквозь прозрачную с моей стороны стеклянную панель, я сразу понял, кто они такие, но перепутал, кто есть кто. Мне казалось, что широкоплечий здоровяк в темно синем пальто фасона «честерфилд» и того же цвета фетровой шляпе – это пятидесятилетний Эдей, а худенький невысокий субъект в коричневом пальто с поясом – более молодой Хейдекер, которому было сорок семь. |
