– В Ломбардии по‑прежнему все спокойно.

Он продолжал, все так же щерясь:

– Меня она не любила. У нее не было особых причин любить меня. Она привыкла жить весело. У нас… что ж, у нас ей было довольно скучно. Мы не ссорились. Линда очень выдержанна. Но она не была в восторге от жизни со мной.

– Вы слишком скромны, – сказал я.

Он сверкнул глазами и постарался – небезуспешно – сохранить аристократический вид.

– Неумно, Марлоу. Даже не свежо. Послушайте, вы производите впечатление приличного человека. Я знаю, что моя мать не станет тратить двести пятьдесят долларов только для того, чтобы доставить себе удовольствие. Может быть, дело не в Линде. Может быть, в чем‑то еще. Может… – Он осекся и потом медленно продолжил, пристально глядя на меня: ‑…может быть, дело в Морни?

– Может быть, – весело согласился я.

Он схватил перчатки, ударил ими по столу и снова бросил:

– Тут я влип, это ясно. Но я не предполагал, что она знает. Должно быть, Морни все‑таки позвонил ей. Он обещал не делать этого.

Дальше было просто.

– Сколько вы должны ему? – спросил я.

Нет, не просто. Он снова стал подозрительным.

– Если он звонил, то сказал бы. А мать сказала бы вам.

– Может быть, дело не в Морни, – вздохнул я, мечтая о стакане крепкого виски. – Может быть, повариха беременна от мороженщика. Но если Морни – то сколько?

– Двенадцать тысяч. – Он опустил глаза и покраснел.

– Угрожает?

Мердок кивнул.

– Пошлите его добывать деньги под липовые векселя, – посоветовал я. – Что он за человек? Серьезный малый?

Мердок снова поднял глаза, лицо его было решительным.

– Думаю, да. Думаю, они все такие. Специализировался в кино на ролях злодеев. Вызывающе красив, бабник. Но не думайте чего‑то такого. Линда просто работала там – как работают официанты или музыканты. И если вы все‑таки интересуетесь ею – вам будет трудно отыскать ее.

Я вежливо улыбнулся.

– Почему это мне будет трудно отыскать ее? Она ведь, надеюсь, не зарыта на заднем дворе?

Он резко поднялся, и тусклые глазки его гневно сверкнули. Чуть наклонясь над столом, он довольно аккуратно выхватил из внутреннего кармана маленький пистолет, на вид двадцать пятого калибра, который, похоже, приходился родным братом пистолету, лежавшему в столе Мерле. Направленное на меня дуло выглядело довольно зловеще. Я не шевельнулся.

– Тот, кто замышляет что‑то против Линды, будет сначала иметь дело со мной.

– Это не слишком опасно. Обзаведитесь пистолетом посолиднее – или вы собираетесь бить из него мух?

Он сунул пистолетик обратно во внутренний карман, одарил меня тяжелым пристальным взглядом, взял со стола свои перчатки и шагнул к двери.

– Разговаривать с вами – пустая трата времени, – сказал он. – Вам лишь бы поострить.

– Минуточку, – остановил его я, обходя стол. – С вашей стороны было бы любезностью не упоминать в присутствии матери о нашей беседе. Хотя бы ради девушки.

Он кивнул:

– По количеству полученной информации наша беседа не кажется достойной упоминания.

– Вы действительно должны Морни двенадцать тысяч?

Он опустил глаза, потом поднял и снова опустил. И сказал:

– Такую сумму Алекс не поверит в долг и куда более деловому человеку, чем я.

Я приблизился к нему вплотную и сказал:

– Вообще говоря, я и не сомневался, что вы беспокоитесь не о жене. Полагаю, вы прекрасно знаете, где она.