– Уверен, что они пришли не за тобой, Мэддисоном или кем то еще?

Райан с извиняющим взглядом оглядывается через плечо.

– Нет, Ви. Они здесь не ради нас.

Мой взгляд устремляется к зданию Зандерса, где впервые за несколько недель его парадные ступеньки свободны, вместо этого все разбивают лагерь перед домом, в котором живу я.

Мы незаметно подходим, стараясь не привлекать лишнего внимания.

– Только быстро, – шепчет мой брат. – Готова?

Ни капельки, но это неважно, потому что они увидят нас, когда мы повернем за угол через три, два, один…

– Райан Шей! – окликает первый.

– Это твоя сестра? – Вспышки фотоаппаратов, крики из толпы, пытающейся привлечь наше внимание.

– Неплохой рабочий бонус, да?

– Стиви, сюда!

Райан прикрывает меня, позволяя мне встать между ним и зданием, пока наш швейцар открывает главный вход в вестибюль и впускает нас внутрь. Мой брат быстро отходит в сторону, закрывая меня от камер, когда я вбегаю внутрь.

– Не высовывайся, – добавляет Райан, когда мы оказываемся внутри и направляемся к лифту, но я останавливаюсь на месте, прямо посреди белоснежного первозданного вестибюля, который всегда заставлял меня чувствовать себя не в своей тарелке по сравнению с другими людьми, живущими здесь.

Но меня больше не волнует, где я должна и не должна вписываться, или что люди говорят о том, как я выгляжу или одеваюсь. Мне все равно, что незнакомым людям не нравятся несколько лишних килограммов, которые я ношу с собой по жизни. Это я, и я устала от того, что другие диктуют мне, где я могу чувствовать себя принятой.

Я наконец то принимаю себя, так что все остальные могут просто отвалить.

– Ви, пойдем, – призывает Райан, подталкивая меня к лифту, который держит открытым.

Оглядываясь через плечо на толпу снаружи, слыша их крики сквозь стекло. Я поспешно выскальзываю из своего длинного плаща, бросаю его на пол и направляюсь к двери.

– Стиви! – кричит брат, но я продолжаю идти навстречу орде репортеров.

Адреналин проникает в мою кровь, когда я распахиваю дверь, вспышки их камер становятся ослепительными, а их крики оглушительными.

– Мисс Шей!

– Стиви, сюда!

– Как долго длятся ваши отношения?

– Знает ли ваша авиакомпания?

– Я не собираюсь отвечать ни на какие вопросы, – повышаю я голос над толпой. – Мне нечего сказать, кроме того, что это я, – я широко раскрываю руки, не в силах спрятаться. – Делайте свои фотографии, размещайте их где хотите. Мне уже все равно.

Я делаю глубокий вдох, когда осознание того, что я делаю, настигает меня.

– Я могу выглядеть не так, как вы хотите, но знаете, сколько женщин похожи на меня? Слова, которые вы пишете в интернете о моем теле, влияют не только на меня, но и на них. Так что мне надоело прятаться, боясь того, что вы скажете, – я развожу руки в стороны, выставляя себя на всеобщее обозрение. – Это я, и если вы чувствуете необходимость комментировать это, что ж, это говорит о вас гораздо больше, чем обо мне.

Репортеры молчат, некоторые делают записи в своих маленьких блокнотах, другие делают снимки.

– И это странно, понимаете? Так сильно заботиться о том, кто я. Фотография ничего вам не скажет. Я сестра, дочь и друг. Я человек с чувствами и эмоциями, и относиться ко мне так, будто я не человек, и относиться к этим спортсменам так, будто они не люди, это ненормально. Эти парни, которых вы боготворите – люди. Они просто пытаются играть в игру, которую любят, а некоторых из вас больше волнует их личная жизнь вне спорта. Дайте им жить. Дайте мне жить.

Повернувшись, чтобы войти внутрь, я делаю один шаг, прежде чем передумать.

– О, и если вы собираетесь продолжать преследовать меня, хочу сказать вам, что я работаю волонтером в чикагском центре помощи пожилым собакам дальше по улице, так что если хотите преследовать меня там, я ожидаю, что вы планируете взять несколько собак на прогулку.