Какого черта эта женщина вызывала у меня столько паники на протяжении многих лет? Она того не стоит. И никогда не стоила. Отчаяние просачивается из нее, и это жалко. На самом деле, глядя на нее сейчас, я ничего не чувствую. Она ничего для меня не значит.

– Ты знаешь, что я винил отца в том, что ты ушла? Тебя не было рядом, чтобы я злился на тебя все эти годы, поэтому я злился на него. Но этот человек остался и работал ради нас с Линдси. Уйдя, ты оказала ему услугу. Он заслуживает гораздо большего, чем ты.

– Эван…

– Тебе пора, – я встаю, Рози рядом со мной.

Моя мать колеблется, ее брови недоверчиво приподняты. Она хватает свою сумку и разглаживает свой топ, когда встает. Я провожаю ее к двери, чувствуя, что она неохотно следует за мной.

– Твой рейс улетает в два часа, а из отеля тебя выселят через час, так что на твоем месте я бы поторопился собрать твои вещи.

– Что? – она в шоке стоит в коридоре возле моей квартиры.

– Спасибо, что не любила меня настолько, чтобы остаться, мама. Мне стало намного легче узнавать людей, которые меня любят.

Я закрываю перед ней дверь, но передумываю.

– О, и тебе действительно следует выбросить эту сумку. Устарела, если хочешь знать мое мнение.

Ладно, это было мелочно, но я ничего не мог с собой поделать. Закрыв дверь, я прислоняюсь к ней, чувствуя себя свободным, как никогда за последние двенадцать лет.

Пройдя контроль, я, по сути, бегу по взлетно посадочной полосе чикагского аэропорта О'Хара, направляясь к самолету. Я умирал от желания поговорить со Стиви, стараясь при этом уважать ее границы, когда ей нужно время.

Финал Кубка Стэнли начинается завтра с первой игры в Питтсбурге, и мне не терпелось начать эту поездку по причинам, не связанным с хоккеем. Мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы не позвонить ей после вчерашнего ухода мамы, но у нас будет три дня в Питтсбурге вместе, и я в любом случае смогу лучше объяснить ей все лично.

Надеюсь, она будет гордиться мной. Уверен, Стиви будет гордиться.

Тренеры, персонал и мои товарищи по команде заполняют проход, пока я пробираюсь сквозь толпу к своему месту в аварийном ряду. Поднимаясь на носочки, смотрю поверх голов парней в заднюю часть самолета в поисках Стиви, но в проходе слишком много людей.

Занимаю свое место, мои колени подпрыгивают, когда с нетерпением жду, когда она придет и проведет демонстрацию техники безопасности. Все будет хорошо. Так и должно быть.

– Господи, – Мэддисон плюхается на свое место рядом со мной. – Ты, блядь, реально бежал сюда.

– Извини, – я снова смотрю в сторону задней кухни, но не нахожу никаких признаков Стиви. – Я должен поговорить с ней сегодня, так что просто волнуюсь.

– Не волнуйся, – успокаивает Мэддисон. – Она все поймет. Просто расскажи ей все.

После того как имя Стиви было обнародовано, я волновался, что ее уволят. Но она сказала бы мне, если бы это произошло, а я пока не слышал от нее ни слова.

– Вы двое готовы к тому, что я проинструктирую вас о выходе из окна?

Наконец то.

Но, подняв глаза, я вижу, что нашего внимания добивается не моя кудрявая стюардесса. Это не Инди, и не та стерва.

– Кто ты? – резко спрашиваю я.

– Я Натали, – любезно улыбается девушка, от нее исходит невинность.

– А где Стиви?

Она хмурится.

– Кто такая Стиви?

Кто такая Стиви? Какого черта?

Мой взгляд устремляется на Мэддисона, но он в таком же замешательстве, как и я.