— Она — отпрыск Аретайна. Вы должны помнить эту фамилию. Достаточно отличный капитал. И присутствует порода МакКлюров, но англизированных.

Смолевку представили гораздо большему количеству человек, чем она надеялась запомнить, а её руку целовали несчетное количество раз и даже недостаток танцевальных умений не имел значение, поскольку только немного людей оставались достаточно трезвыми, чтобы хорошо танцевать. Они танцевали старые английские танцы: «Весело и оживленно», «Монах и монахиня», а когда день перешел в вечер и стал более буйным, мужчины настояли на проведении «Все хвосты вверх», а Смолевку вынудили быть ведущей в женской игре «Взмах юбки». Каролина, которая приехала в Оксфорд на свадьбу, выкрикивала Смолевке указания:

— Тяни её выше! Выше!

В сумерках прокапал недолгий дождик, лишь придавший мостовым и стенам, аркам и кустам блеск, в котором отражался свет факелов, сопровождающие Тоби и Смолевку до дома. Их провожали близкие друзья Тоби, в данный момент буйные, счастливые и ожидающие продолжения. Это было частью традиционной свадьбы, которую Смолевка не предвидела. Она улыбнулась в дверях дома лорда Таллиса.

— Мы должны?..

— Конечно. Это всегда делается! — он засмеялся.

Именно для этого момента платье завязывалось только на ленты. Девушки, которые проводили Смолевку до дома, теснили её вверх по лестнице, стараясь дотянуться до бантов и сорвать ленту. Они наполовину несли её, а мужчины, наблюдающие за этим из зала снизу, подбадривали, когда очередная бледно голубая лента отбрасывалась на перила. Первой оголилась правая рука, затем левая и мужчины, столпившись на лестнице, требовали большего. Платье свалилось на пол, когда её втолкнули в спальню, и, уложив на кровать, потянули за шнурки нижней юбки.

Теперь поблизости слышались мужские крики, стягивающие ленты с бридж и куртки Тоби. Каролина стянула со Смолевки нижнюю юбку, оставив её полностью голой, и Смолевка, смеясь, пыталась захватить тяжёлые простыни и одеяла, чтобы укрыться.

Смех девушек перешел в визг, когда в дверь втолкнули Тоби. Он был абсолютно голый, не считая перчатки на изувеченной руке, и он, усмехнувшись девушкам, поклонился, пока парни подталкивали его к кровати. Каролина помогла Смолевке загородиться простынями, когда укладывали Тоби на кровать рядом с ней. Сэр Тоби, под прикрытием своей невесты завопил:

— Вы сделали своё дело! Уходите!

Большинство решило остаться, устроившись с бутылками вина и ухмылявшись голой паре под простынями. Это вряд ли напоминало пуританскую свадьбу, но это была традиционная английская свадьба, и Смолевка покраснела, когда гости сказали, что, может быть, уйдут, если она поцелует Тоби. Она поцеловала.

— Ещё! Ещё!

Они ушли спустя двадцать минут, медленно и неохотно, подгоняемые голым Тоби, подскочившим запереть за ними дверь, и когда они остались одни, он повернулся к ней, усмехаясь.

— Было неплохо, да?

Она улыбнулась.

— Да.

— А они останутся ждать нас внизу. Слушай, — он встал на колени на пол и громко и ритмично застучал по доскам. Снизу раздались громкие веселые крики. Он усмехнулся ей. — Что на тебе есть?

— Ничего!

— Покажи мне.

— Тоби!

Он сел на кровать рядом с ней.

— Привет, леди Лазендер.

— Привет, сэр Тоби.

— Пора пожениться в глазах Господа.

— Я думала, что мы это сделали.

— Это было для практики.

Он стянул с неё простыню, наклонился поцеловать её, и Смолевка, наконец, по-настоящему вышла замуж.

—«» — «» — «»—

В конце октября Оксфорд был невыносим.