Следующие три дня напрочь выпали из моей памяти. Потом раны затянулись, головная боль унялась. Гнев мой понемногу утихал, уступая место холодной ненависти и отчаянию. И еще я вдруг почувствовал, что за мной как бы закрылась некая дверь, за которой осталось все то, зачем я сюда вернулся.

 Часами я бродил по острову, обдумывая создавшееся положение. Нет, только не сдаваться, думал я. Да, меня подкараулили, избили... Для того, чтобы добиться успеха в этой жизни, нужна собственность, а значит надо вернуться к людям, засеять землю, собрать урожай, купить жеребца и чистокровных кобыл. И победить в схватке с Чэнсом, - победить на собственных условиях.

 Первое мое побуждение - взять винтовку и одного за другим перестрелять всех нападавших, оставив Чэнса напоследок.

 Однако мне надоели убийства. К тому же, в какое положение я себя поставлю? Сделаюсь преступником, изгоем, останусь без друзей, без дома. Но и признать свое поражение никак не мог.

 На острове жили человек двенадцать, среди них Боб Ли, Билл Лонгли и Биккерстаф - хороший парень, но слишком жестокий. Отцы этих людей дрались в Аламо и Сан-Хасинто [Имеется в виду война за независимость Техаса от Мексики, 1836 г. Штат Техас вошел в состав США в 1845 г.].

 Слушая их разговоры, я думал о себе. Мой отец владел клочком плодородной земли в Биг-Сайпресс-Байу, в местечке Фзрли, расположенном вдали от дороги, окруженном с трех сторон болотами и лесом. На западе по границе участка пролегала узкая, заросшая травой тропа. Участок был огорожен, отцу он достался почти даром, и вряд ли кто в Бостоне или Джефферсоне знал, что он принадлежит мне. Итак, мой единственный шанс - это Фэрли.

 Боб Ли возражал:

 - У тебя слишком много врагов. Тебе не дадут даже засеять землю, не говоря уж о том, чтобы собрать урожай.

 Кажется, приказа о моем аресте нет. Чэнс Торн действовал по собственной инициативе. Возможно, меня все-таки не тронут.

 - Может быть, - усмехнулся Лонгли. - Но кое-кто тебя помнит и боится, а люди всегда стараются уничтожить того, кого боятся.

 - Надо еще кое-кого вспомнить, - вмешался Биккерстаф. - Я говорю о Барлоу. Его банда грабит и убивает, а нас обвиняют во всех его грехах.

 - У него осведомители по всей округе, - сказал Джек Инглиш, - он знает, где нет армейских частей.

 Пока они говорили о Барлоу, я снова подумал об этом уединенном участке в Фэрли. Если повезет, можно его засеять, и никто об этом не узнает. Потом в лесах, соберу одичавший скот и перегоню стадо в Седалию или Монтгомери.

 В одном я был уверен: врасплох меня больше не застанут. Я буду драться до конца. Мне необходимо оружие. Без карабина и кольта я беззащитен.

 Я поднялся и направился к моему мулу, которого Билл Лонгли с Джеком Инглишем привели на остров. Так что теперь я их должник.

 Ли смотрел, как я седлаю мула.

 - Куда-нибудь собрался, Каллен?

 - Думаю забрать мое оружие.

 Лонгли, лежавший на земле с травинкой в зубах, внезапно приподнялся и с удивлением уставился на меня. Однако промолчал.

 - Хочешь ехать один? - дружелюбно поинтересовался Ли.

 - В этих краях надо самому управляться со своими мустангами, - ответил я, - но если хочешь, поехали вместе.

 - Ну что ж, - Лонгли поднялся. - По-моему, стоит прогуляться.

 Мы выехал впятером: Боб Ли, Джек Инглиш, Биккерстаф, Лонгли и я. Сонный Джефферсон грелся в лучах полуденного солнца. Вдоль деревянного тротуара мальчишка катил колесо, в пыли посреди улицы развалился пес, лениво помахивая хвостом, он тем самым как бы демонстрировал довольство жизнью.