|
Только миновав охрану из щелкающих панцирями траков, министр позволил себе победоносно улыбнуться. * * * Шторм стоял у постели Джонатана, гораздо более походящей на большие детские ясли. Элибер действительно не преувеличивала: от того человека, которого раньше знал Джек, осталась только оболочка. Личный телохранитель Калина был огромным, сильным и, вместе с тем, застенчивым, как ребенок. А сейчас он похудел и обмяк, будто бы сломался в самой середине своего естества. Мерное бульканье, щелчки и постукивания работающей аппаратуры наполняли ком-пату Элибер, стоящая рядом с Джеком, вздрогнула и попятилась к двери. “Интересно, — подумал Шторм, — когда меня отыскали на блуждающем корабле после семнадцати лет криогенного сна, я был в таком же состоянии?” Элибер была очень бледной. Она вздохнула и тихо сказала Джеку: — Они поставили его на искусственное жизнеобеспечение сразу же после того, как отыскали. А с тех пор ему с каждым днем становится хуже и хуже. Шторм посмотрел на мониторы. Колонки цифр, показывающие, в каком состоянии находится организм больного, даже такому невеликому специалисту в медицине, как он, говорили, что человек, лежащий перед ними, вряд ли когда-нибудь поднимется с постели. Джек посмотрел на большой экран, занимающий половину стены. То, что наблюдение за Джонатаном велось постоянно, было ему понятно, а вот определить, человек или компьютер осуществляет его, он не мог. — Какие у него шансы? — спросил Джек, подойдя к экрану постоянного наблюдения. — Его жизнь можно поддерживать сколько угодно, но будет ли в этом смысл… — экран не загорелся, но по неровному голосу, раздавшемуся в микрофоне, Шторм понял, что разговаривает не с машиной, а с человеком. Да и сам смысл ответа выдавал чисто человеческий мозг — машину всегда беспокоили только механические функции, о смысле жизни и её цели она задуматься не могла. Джек взглянул на Элибер, все еще стоящую у входной двери, и тихонько спросил: — Как ты думаешь, Джонатан примирился со своей участью? Элибер покачала головой: — Я не знаю, Джек. Он хмыкнул: — А жаль. Например, мне хотелось бы понять, увезли Калина или он уехал по собственной воле. — Калин ни за что не оставил бы Джонатана в таком состоянии, — с негодованием ответила она. — Не говори так, Элибер, — покачал головой Джек. — Пока мы видим как раз обратное — Калин оставил его. А вот по собственной воле или по принуждению — это вопрос. Щеки Элибер залились пылающим румянцем: — Джек Шторм, как же ты можешь такое говорить! Джек посмотрел на нее кротко и нежно: — Мне надо знать, а поэтому я обязан задавать вопросы. Кто нашел Джонатана? Куда они летали? Может быть, Святой Калин посещал какие-то митинги на периферии Доминиона, и там их застигли беспорядки? А может быть, они были перехвачены кем-то неизвестным? Где искать виновников — среди врагов или среди друзей? Вот в чем вопрос. Элибер подошла к нему и тихо сказала: — Извини, а я думала… Джек улыбнулся и посмотрел на человека, лежащего в огромной медицинской люльке: — Джонатан, ведь ты был и моим другом. Что бы ты рассказал мне, если бы пришел в сознание? Шторм положил свою руку на неподвижное плечо первого помощника Калина. |
