|
Вдруг — по безжизненному телу прокатилась судорога. Элибер охнула от изумления, и звук её голоса слился с сиреной включившейся сигнализации. Экраны мониторов засветились вспышками яркого света. Джек отдернул руку и инстинктивно отскочил на шаг от кровати. — Что происходит? — крикнула Элибер голосом, напряженным от страха. Тело Джонатана прыгало и извивалось. Из-за конвульсий нарушились контакты, и сейчас много проводов, питающих тело, висело в воздухе. Джек знал, что врачи вот-вот будут здесь, а пока ему надо хоть как-то удержать больного на кровати. Он подошел к уокеру и обхватил его тело своими сильными тренированными руками. Шторму казалось, что время течет очень медленно, как настоящий тяжелый загустевший мед, а он, Джек, застрял в его гуще и не может выбраться наружу. Он слышал голос Элибер, но не мог разобрать слов, которые она говорила, — они были слишком растянутыми для него. Он хотел понять, что происходит, и вспоминал мучительно и долго, что вывести Элибер из равновесия очень трудно, но мысли путались и увязали в густой массе времени. Шторм не мог понять ничего. Он не ощущал той энергии, которой наполняли тело Джонатана работающие приборы, не слышал треска электрических разрядов, от которых дыбом вставали волосы, он видел одно: руки личного телохранителя Калина схватились за его руки и тянули его упругое тело вниз, а глаза — до этого безжизненно закрытые — широко раскрылись и уставились в потолок. — Помогите! — громко прохрипел больной, и врачи госпиталя вырвали его из рук Джека. * * * — Эта кома была вызвана гипнозом. — Баластер чмокнул и поджал бледные губы. — Кстати, гипнозом очень плохого качества. Насколько я понимаю, Джонатан мог бы умереть. — Самогипнозом? — растерянно переспросил Джек. Министр полиции пожал плечами: — Как знать! Персонал говорит, что сейчас телохранитель Его Святейшества отдыхает. Насколько я понимаю, от него вы узнали о Святом Калине гораздо больше, чем от кого-нибудь другого. Джек нахмурился, вспомнив поток бессвязных слов, выплеснувшихся из Джонатана перед тем, как врачам удалось разорвать их руки. — Боюсь, что из этого ничего нельзя понять, — тяжело вздохнув, сказал он. — Понятно, — с явным недоверием в голосе произнес министр и посмотрел на Элибер. — А вы? Возможно, вам удалось что-нибудь уловить в этом потоке? — Я? — вздрогнула Элибер. её лицо все еще было иссиня-бледным. — Я п-по-д-д-думала, что он умирает, — запинаясь, сказала она. Вандовер помолчал и, надменно задрав голову, произнес: — И это огорчило вас, леди? Насколько я понимаю, в мальтенских трущобах вам приходилось довольно-таки часто сталкиваться со смертью! Элибер вспыхнула, сжала кулачки и уже хотела ответить что-то министру, но Джек встал между ними и с высоты своего роста посмотрел на маленькую и щуплую фигурку Баластера: — Вы — министр полиции, — спокойно сказал он. — И поэтому вы должны с большой осторожностью обращаться с находящимися с вами рядом людьми. Император нуждается не только в ваших делах, но и в вашей корректности. Баластер попятился к дверному проему и сказал сквозь зубы: — Император послал меня к вам, чтобы сообщить, что завтра, а-а-э, перед вашей процедурой… он готов с вами встретиться. С другой стороны, мы оба предупреждаем вас, что вы находитесь в безопасности только в этом крыле дворца. |
