|
— И все-таки в системах циркуляции бронекостюмов не должно быть никакой пыли. — Жалкое подобие полотняного навеса хлопнуло у них над головой, и полосатая тень прошла по медвежьей морде милосца. — Лейтенант, — ответил рабочий густым рокочущим басом. — Мы делаем все, что возможно. А потом, пыль, насколько я понимаю, — наименьшая из ваших проблем. — Меня интересует, — резко ответил Джек, — благополучие моих людей. Солдаты постоянно жалуются на то, что вооружение не ремонтируется должным образом и не обеспечивается энергией. И еще… я не желаю слышать о том, что кто-то из вашей команды растаскивает наши ресурсы. Милосец недовольно замолчал. Его бегающий взгляд почему-то напомнил Шторму взгляд свиньи. — Вы можете мне и не верить, лейтенант, но мы делаем для ваших людей все возможное. И ваш комплект оружия тоже будет готов вовремя, — милосец махнул лапой и сплюнул в едкую, бежево-серебряную пыль. — Вам надо беспокоиться только о траках. О траках и о их песке. Утерянная память вновь ожила в Джеке. Чего только не видел он в ярких, мучительных снах! Он вспомнил обо всем — и о том, почему он ненавидит траков, и о том, какие тайны хранит в себе тракианский песок, и о том, почему он не доверяет милосцам. Он вспомнил — что значит воевать без энергозапаса, когда почти невозможно двигаться, и могилой рыцаря становятся его собственные доспехи. Он снова вкусил горькие плоды поражения на Милосе и ужас преданных солдат, покинутых своими главнокомандующими. Теперь он знал, что император Рериг, которому когда-то присягали и он, и его солдаты, стал жертвой обмана со стороны собственного племянника Пеписа. Что ж! Рериг заплатил за это сполна он потерял трон и лишился жизни. А еще он вспомнил, что транспортные корабли никогда не прилетят к людям, за исключением, может быть, нескольких. …Да, к рыцарям всегда относились как к пушечному мясу. Сколько всего сумел он вспомнить за эти дни! Но о чем бы ни думал Шторм — о детстве, родителях, юности, — в его мыслях всегда оставалась какая-то странная тень. Как змея из адского подземелья, она ползла за летящими мыслями и проглатывала их. Джек думал, думал… но не мог остановить свои мысли! Что же это за змея, пожирающая все, что удалось ему вырвать у своего прошлого? Ему очень жарко в бронескафандре. Со лба капает пот и постоянно заливает слипающиеся глаза. Датчики на коже невыносимо щиплют. Ладно, хотя бы замшевая прокладка на спине поглощает излишнюю влагу. Их атакуют траки. Джек понимал, что это — всего лишь вернувшаяся память, и все-таки атака является для него реальностью. Его обманули снова. Как странно движутся его мысли! Почему то и дело перед его глазами возникает какая-то светящаяся дуга? Ну вот, он опять попался в ловушку к тракам, и его люди разбиты, энергии в бронескафандрах почти нет, так что — рано или поздно их поглотят тракианские пески. Джек ощущает на своей спине дыхание новой жизни: белый пылающий огонь, пожирающий ненасытную змею! …А это что такое? Скафандры его солдат разваливаются, как скорлупа, выплевывая из себя огромных ящероподобных существ. А-а! Милосские берсеркеры! Как много слухов ходило в казармах об этих чудовищах! Шторм всегда считал эти слухи признаком трусости и бредом, но вот — они оказались верными. Эти чудовища выводятся прямо из тел рыцарей, пожирая их и превращая чужую плоть в свою собственную. Отвратительные, скользкие гофрированные тела вырываются на волю и без разбора атакуют и рыцарей и траков. А! Это все проклятые милосцы! Это они, понимая, что теряют свой мир навсегда, подсунули в энергоскафандры вирус этой дряни. И все-таки Шторм очень хочет жить. |
