– Тогда мне не о чем с вами больше разговаривать. – Я толкнул входную дверь, но тут же остановился – мне в голову неожиданно пришла мысль, и я поспешил ее проверить: – Нина Валентиновна, вам больше не звонил Артур?

– Н‑нет, – замотала она головой. Чуть быстрее, чем следовало.

– И у вас нет никаких известий о Коле?

– Нет.

Я не хотел быть жестоким, поэтому в дверях я сказал:

– Вы знаете номер моего телефона. Если что‑то случится...

– Конечно. – Она захлопнула за мной дверь. Та была слишком тонкой, чтобы заглушить два напряженных голоса, зазвучавших в прихожей сразу же после моего ухода. Говорили муж и жена. Говорили друг с другом резко, словно спорили по какому‑то важному вопросу.

Голоса постепенно удалялись от двери в глубь квартиры, и по изменившемуся соотношению произносимых каждым из двоих слов я догадался, что Нина Валентиновна и на этот раз одержала победу.

Я спустился в кабине лифта на первый этаж. Спускаясь по лестнице от площадки перед лифтом к подъездной двери, я подумал, что справа, в закутке у мусоропровода – хорошее место для засады. Какой‑нибудь наемный убийца легко остался бы незамеченным, пропустил бы свою жертву мимо, потом выскочил сзади и...

Просто профессиональное замечание. Кстати, пахло у мусоропровода тоже убийственно...

Глава 10

У меня неплохая реакция, и, уловив боковым зрением движение за моей спиной, я резко повернулся. Она испугалась еще больше меня, вздрогнула и торопливо шагнула назад.

– Извините, – сказала она. – Я просто хотела спросить...

– И все? – Я облегченно вздохнул. – Ну, спрашивай...

Я прислонился к борту своей машины. Она стояла шагах в трех, невысокого роста, худенькая брюнетка. Черные джинсы, черная майка якобы от «Долче и Габбана», маленький рюкзачок за спиной. Ладони засунуты в карманы. На вид ей было лет шестнадцать.

– Скажите, пожалуйста, – произнесла она. – Вы случайно не в двадцать шестую квартиру ходили? Не к Фокиным?

Она сказала «пожалуйста». Волшебное слово. В последнее время редко мне встречались шестнадцатилетние девушки, которые между двух слов третьим вставляли «пожалуйста». Обычно вставляли «бля».

– А если к Фокиным? – Я изобразил дежурную улыбку. Всегда подсовываю ее незнакомым людям, хотя это и лицемерно. Но я исхожу из принципа, что с незнакомыми людьми стоит быть вежливым. Пока они не сунули вам ствол в физиономию. Или не сотворили еще какую‑нибудь гадость.

– Тогда я хочу с вами поговорить.

В отличие от меня она не улыбалась. Ни дежурно, никак иначе. Она выглядела обеспокоенной. Она была моложе меня почти в два раза, и, наверное, в ней было в два раза больше искренности, чем во мне. Забавное математическое наблюдение.

– Здесь? Или проедем в какое‑нибудь более уютное место?

– Лучше здесь.

– Что ж, я слушаю.

– Я подруга Коли Фокина, – сказала она.

– Я догадался.

– А вы из милиции?

– Нет. А почему к Фокиным должны наведываться милиционеры?

– Ну... – Она замялась.

– Потому что Коля кололся?

Она молча кивнула, и я решил ее подбодрить, если слово «бодрость» было тут уместно.

– Я много знаю о Коле и его родителях. Достаточно много, чтобы ты спрашивала напрямую.

– Хорошо. – Она поправила лямки рюкзачка. – Тогда я спрошу. Где Коля сейчас?

– Не знаю.

– Как это? Вы же сказали, что многое знаете.