|
– Скажи им, что мы все нашли, Джан. – Хелло, Ванкувер! У нас все в порядке. – Хорошо, 714. У вас нет сомнений в расположении каждого из них? Вы абсолютно уверены? – Да, Ванкувер. Я нашла их все. – 714, проверьте еще раз уровень горизонта. – Хелло, Ванкувер, полет горизонтальный, выше облаков. – Хорошо, 714. Итак, Джордж. Давайте снова выдвинем закрылки на 15 градусов, скорость 140 и опять начнем выпуск шасси. Внимательно следите за скоростью. Постоянно. Если вы готовы – начнем. Спенсер угрюмо начал работать, следуя инструкциям, полностью сосредоточившись, а Джанет диктовала показания скорости и оперировала закрылками и шасси. Еще раз они ощутили резкий толчок от падения скорости при выпуске шасси. На востоке блеснули первые робкие лучики рассвета. На земле Трэливен, воспользовавшись возможностью, глотнул остывшего кофе. Он «стрельнул» у Бардика сигарету, глубоко затянулся и с шумом выпустил струйку дыма. Выглядел он усталым, осунулся, на подбородке пробивалась синеватая щетина. – Как вы оцениваете ситуацию? – поинтересовался у него Бардик. – Пока все идет, как мы и ожидали, – ответил капитан, – но время летит катастрофически быстро. Ему бы надо было сделать дюжину пробных выпусков закрылков и шасси. В лучшем случае, мы сделаем три – да и то, если он на правильном курсе. – Ты хочешь дать ему потренироваться? – вступил в разговор руководитель полетов. – Я должен. Без, по крайней мере, двух трех пробных заходов, у него нет шансов и на медный грош, хотя кое какую практику он уже приобрел. Я посмотрю, как он будет выглядеть. В противном случае… – Трэливен колебался. Бардик бросил окурок на пол и раздавил его каблуком. – В противном случае – что? – спросил он. Трэливен повернулся к нему. – Давайте лучше подождем, – сказал он. – Этот парень, там наверху, напуган до смерти, и если у него не выдержат нервы, то придется сажать их на воду. – Но – удар! – воскликнул Бардик. – Пострадавшие пассажиры – и самолет! Тогда мы его потеряем! – Это был бы рассчитанный риск, – холодно сказал Трэливен, глядя пухлому управляющему перевозками прямо в глаза. – Если наш друг будет выглядеть неважно при посадке на полосу, ваш самолет все равно можно будет списать. – Гарри не это имел в виду, – торопливо вставил руководитель полетов. – Черт, конечно нет! – И еще, – продолжал Трэливен, – в случае, если он упадет здесь, почти наверняка возникнет пожар и мы, точно, не спасем никого. При этом могут пострадать еще и наземные постройки. В то же время, если он приземлится на воду самолет, конечно, разобьется, но у нас появится шанс спасти пассажиров, хотя, конечно, не всех. При этой дымке и безветрии вода будет спокойной, что уменьшит силу удара. Мы могли бы сажать его радаром без выпуска шасси и постараться спасти самолет. – Вызови моряков, – приказал помощнику руководитель полетов. – И ВВС – тоже! Военно морские спасатели уже предупреждены. Пусть встанут неподалеку от берега и ждут указаний. – Я не хочу этого делать, – сказал Трэливен, опять повернувшись к карте на стене. – Это значит, скорее всего, гибель для пострадавших пассажиров. Мы, почти наверняка, не успеем их спасти до того, как утонет самолет. Но это может быть вынужденной мерой. – Он произнес в висевший перед ним микрофон: – Радар, вы что нибудь видите? – Пока ничего, – последовал, как всегда, безразличный ответ. |
