Он осекся. Сел, взял в телефон и набрал комбинацию из трех цифр – внутренний номер кого-то из сотрудников.

– Марта.

– Что тебе надо, Аксель?

– Опять нужна твоя помощь, – вежливо отреагировал он.

– Я вся внимание.

– Я думаю, что у Магдера есть подставной бизнес. Или у него самого, или у кого-то из его окружения. Вряд ли он там светится юридически, но ты сможешь найти концы.

– Это слишком размыто.

– Проверь его связь со службами нянь, бытовыми услугами: садовники, сантехники, любой ремонт, горничные. С компаниями, которые обслуживали дома Броу и Карлина в первую очередь.

– Принято, детектив. – По голосу было слышно, что коллега Дилана Оуена улыбается. – Я пришлю к тебе кого-то, когда выясню.

– Лучше звони. Вопрос срочный, а я могу уехать. Спасибо, я в долгу перед тобой.

Грин положил трубку и посмотрел на Логана. Тот рисовал на белом листе бессвязные знаки, как делал всегда, когда размышлял.

– Итак, он выбирает жертв глазами. Те, кто приходят в галерею, проходят рядом, – начал Аксель. – Мерт жил рядом с ним, сейчас работает рядом с ним. Сын Карлина был в Центральном доме художников накануне смерти – Урсулла работала и взяла его с собой. Он смотрит на детей до четырех лет.

– Он затаился на месяц, потому что реализовал свое желание. Он исправил ошибку и успокоился, – проговорил Говард. – Возможно, он затаится еще на несколько месяцев, прежде чем определит новую жертву. К этой картине он шел десять лет.

– И она до сих пор не соответствует эталону – картине Штерна, – возразил Аксель, протягивая Грину фотографию полотна, которую сделал Карлин. – Поза та, отрисовка та, но волосы уложены недостаточно тщательно, крылья смещены по оси, а фон слишком поспешен. Он добился совершенства с позой ребенка, с его образом, понял, как правильно сливать кровь и с чем ее смешивать, чтобы она не сворачивалась слишком быстро. Но я уверен, убийства не закончатся. Все только началось. Сейчас он раскладывает их на ватмане, плитке, земле. Через какое-то время он начнет их подвешивать. Начнет строить рамы. Рисовать на холсте.

– Для этого часа недостаточно.

– Да. Он будет искать способ расширить себе пространство для маневра.

– Ты предлагаешь проверить всех детей, которые приходили в Центральный дом художников с даты смерти сына Карлина?

Аксель посмотрел на стажера странным взглядом.

– Нет. Это тысячи и тысячи детей, это ничего нам не даст. Мы предполагаем сейчас самый плохой сценарий. Возможно, мы найдем его уже вечером, когда он вернется домой. Но если отталкиваться от предположения, что он убивает сейчас, давай также предположим, что ребенка он знает.

– Мун, – неожиданно выдал Говард.

– Что?

– Дочь Самуэля Муна, София. Она подходит по возрасту. И дом Муна подходит – белое просторное фойе. И наемная няня.

– Бьюсь об заклад, из того же агентства. Где сейчас Мун?

– Понятия не имею.

– Так звони! – воскликнул Аксель, вскакивая с места. – Поезжай к нему домой, немедленно.

Детектив достал телефон, проводил Говарда взглядом и неожиданно для себя набрал номер Теодоры Рихтер. Бизнес-леди ответила не сразу.

– Слушаю, – услышал он ее уставший голос.

– Аксель Грин, полиция Треверберга. Мне нужно несколько ваших минут.

– Я рада вас слышать, детектив. Я в Праге, вернусь через два дня. Что-то случилось?

– Где мистер Мун?

– Не знаю. У любовницы или в мастерской.

Грин замер. Почему-то это «у любовницы» вызвало глухую животную ярость. Он не терпел измен в отношениях и не одобрял их.