– Не волнуйся, солнышко! – я подхожу и целую девушку за ухом. – Сдача «номера» только через три часа. У нас еще есть куча времени!

* * *

Как же мне нравятся советские кинотеатры и советское кино! Да, очередь в кассы, да, душно, но атмосфера! Перед началом сеанса в фойе – живая музыка, песни. Зал буквально дышит фильмом, сопереживает героям. Никто не хрумкает попкорном, не пялится в мобильный телефон… А сама лента? Военный фильм «Третья ракета». Искренняя история солдат, которых судьба свела на передовой, в одном окопе и которым вместе предстояло выдержать первую танковую атаку немцев.

– Как тебе кино? – Оля взяла меня под руку, и мы пошли вниз по Арбату. Самая известная улица столицы, такой же символ Москвы, как и Кремль, Красная площадь или собор Василия Блаженного. В будущем Арбат изуродуют. Настроят торговых центров, «офонарят», сделают пошлую «аллею звезд», как в Голливуде. Но сейчас это настоящая жемчужина Москвы. Старые дома, вековые деревья в переулках, дух старины…

– Хороший фильм. Правильный. Давно уже пора было показать настоящую войну. Тотальную. Которая «не до ордена – была бы Родина». И которая «убей немца». А то забывать начали.

Справа от нас был слышен шум строительной техники. Я присмотрелся. Стрелы кранов, «скелеты» высоток… Ясно, в самом разгаре масштабная реконструкция Калининского проспекта. В будущем – Нового Арбата.

Мы задумались. Каждый о своем. Спустя пару минут Оля, запинаясь, спросила:

– Девчонки в общаге видели тебя в странном наряде. Почти стиляжном. Высокие ботинки, джинсы… Как это понимать??

И ведь ничего не скроешь! Вся жизнь на виду…

– Это не стиляжий наряд. Другой образ. Романтичный, в стиле Хемингуэя.

– Зачем тебе копировать этого американца??

– Потому что он олицетворение жизни, полной приключений и неожиданностей! Это другая, не капиталистическая и развращенная Америка.

– США наш враг, – твердо произнесла Пылесос. – Даже не смей тут полутона придумывать!

– США враг, а Хемингуэй нет! Ты знаешь, что за ним ФБР следило? Как за американскими коммунистами.

– Неет, – Оля покачала головой. – Нам про это на политпросвете не рассказывали. А ты откуда знаешь?

– Это тайна! – я остановился и приложил палец к пухленьким губам девушки. Кожа красавицы тут же полыхнула красным, зрачки расширились. На какой-то миг мы застыли среди толпы москвичей, вокруг нас появился романтичный кокон. Только я и Оля. Потом кто-то задел меня локтем, бибикнул проезжающий троллейбус, и кокон исчез.

– Пойдем домой? – я тяжело вздохнул, вспомнив Вику.

* * *

– Ну и как? Ты ее поцеловал? – Димон складывал серые холщовые мешки в сумку, попутно прихлебывая чай. В нашей комнате сидел Лева и что-то быстро писал в тетради. Надеюсь, не новую программу партии.

– Не поцеловал. Просто погуляли. А где Индустрий?

– Индус пошел в Красный уголок, – ответил за Димона Коган. – Смотреть «Голубой огонек».

– Ну, сейчас начнется, – я пригладил прическу, поправил рубашку.

– Что начнется? – Лева поднял голову от тетради.

– Лучше скажи, что там с Викой? – Кузнецов допил чай и вопросительно посмотрел на меня.

– Зачем вам мешки? – вопросом на вопросы ответил я. – С Викой все отлично, ночью у нас… ну, все сложилось.