И мы вошли… все было так спокойно!

         Так все от века мирно и темно!..

         Фонтан журчал… Недвижимо и стройно

         Соседний кипарис глядел в окно.

         _________________

         Вдруг все смутилось: судорожный трепет

         По ветвям кипарисным пробежал, —

         Фонтан замолк – и некий чудный лепет,

         Как бы сквозь сон, невнятно прошептал.

         Что это, друг? Иль злая жизнь недаром,

         Та жизнь, – увы! – что в нас тогда текла,

         Та злая жизнь, с ее мятежным жаром,

         Через порог заветный перешла?

Декабрь 1837

Генуя

«Давно ль, давно ль, о Юг блаженный…»

         Давно ль, давно ль, о Юг блаженный,

         Я зрел тебя лицом к лицу —

         И ты, как бог разоблаченный,

         Доступен был мне, пришлецу?..

         Давно ль – хотя без восхищенья,

         Но новых чувств недаром полн —

         И я заслушивался пенья

         Великих Средиземных волн!

         И песнь их, как во время оно,

         Полна гармонии была,

         Когда из их родного лона

         Киприда светлая всплыла…

         Они все те же и поныне —

         Все так же блещут и звучат;

         По их лазоревой равнине

         Святые призраки скользят.

         Но я, я с вами распростился —

         Я вновь на Север увлечен…

         Вновь надо мною опустился

         Его свинцовый небосклон…

         Здесь воздух колет.

         Снег обильный

         На высотах и в глубине —

         И холод, чародей всесильный,

         Один здесь царствует вполне.

         Но там, за этим царством вьюги,

         Там, там, на рубеже земли,

         На золотом, на светлом Юге,

         Еще я вижу вас вдали:

         Вы блещете еще прекрасней,

         Еще лазурней и свежей —

         И говор ваш еще согласней

         Доходит до души моей!

Декабрь 1837

Турин

«С какою негою, с какой тоской влюбленной…»

         С какою негою, с какой тоской влюбленной[18 - Обращено к Эрнестине фон Дёрнберг.