Его ответ отбросил Шарзад к стене изо льда.

– Что-то не так?

Он вышел из тени и направился к ней.

Что-то определенно было не так.

Но, хотя его лицо оставалось холодным и отстраненным, тигриные глаза струились чистой эмоцией.

– Халид? – Ее сердце екнуло.

Он выдохнул с неослабевающим волнением.

– Как долго?

– Что?

Он сделал еще один шаг к ней.

– Как долго ты влюблена в Тарика Имран аль-Зияда?

С ее уст сорвался удивленный вздох, прежде чем она смогла его остановить. Ее сердце бешено билось в груди, и она почувствовала, как у нее начали подкашиваться колени.

«Соври. Соври ему».

Тигриные глаза продолжали преследовать ее… наблюдающие, выжидающие.

Знающие.

Испуганные?

– С того лета, когда мне исполнилось двенадцать. – Ее голос был прерывистым.

Он сжал кулаки и повернулся обратно к темноте.

– Я могу объяснить! – Шарзад потянулась к нему. – Я…

Когда он опять повернулся, слова замерли на ее губах.

В его правой руке был кинжал.

Она в ужасе попятилась.

Он не отрывал взгляда от мрамора у ее ног.

– За сундуком из черного дерева в моей комнате есть потайная дверь с большим латунным кольцом. У нее необычная ручка. Чтобы открыть, нужно будет повернуть три раза вправо, два раза влево и еще трижды вправо. Ступеньки ведут к подземному проходу, по которому ты доберешься прямо до конюшен. Возьми моего коня. Его зовут Ардешир.

Замешательство Шарзад превзошло ее панику.

– Я не…

– Вот. – Он обнажил кинжал и протянул ей.

Она покачала головой, продолжая пятиться назад.

– Возьми его. – Он прижал рукоятку к ее ладони.

– Я не понимаю.

– Викрам ждет снаружи. Он сопроводит тебя в мою комнату. Никто тебя не остановит. Возьми Ардешира… и уезжай. – Халид говорил практически шепотом.

Шарзад сжала рукоять кинжала, ее лоб нахмурился, а сердце бешено стучало у нее в груди…

И тогда Халид опустился на колени перед ней.

– Что… что ты делаешь? – ахнула она. – Я…

– Шива бин-Латиф. – Он произнес ее имя с благоговением молитвы, склонил голову и закрыл глаза в беззастенчивом почтении.

Весь воздух покинул тело Шарзад в едином порыве понимания. Она покачнулась на нетвердых ногах, перед тем как упасть на пол, крепко сжимая рукоять кинжала в руке.

– Вставай, – тихо сказал он.

Ее грудь вздымалась.

– Вставай, Шарзад аль-Хайзуран. Ты не должна ни перед кем преклоняться. Тем более передо мной.

– Халид…

– Делай то, зачем пришла. Ты не обязана давать объяснений. Я не заслуживаю их.

Шарзад сдавленно всхлипнула, и Халид схватил ее за руки.

– Вставай. – Его голос был мягким, но решительным.

– Я не могу.

– Можешь. Ради Шивы. Ты не знаешь границ. Нет ничего такого, чего бы ты не могла сделать.

– Я не могу этого сделать!

– Можешь.

– Нет. – Она покачала головой, сдерживая слезы.

– Сделай это. Ты мне ничего не должна. Я никто.

«Как ты можешь такое говорить? Ты…»

Шарзад сильнее покачала головой. Ее хватка на кинжале ослабла.