– Ничего такого уж скверного в этом нет, – увещевает меня Афина. – Они просто намекают, что выпуск пейпербека смещается на несколько месяцев.

– Не смещается, – уныло поправляю я, – а отменяется. Бретт сказал, что они просто… не сумели найти под него место в графике публикаций.

Афина поглаживает меня по плечу.

– Да ты не переживай. За твердую обложку гонорарная планка по любому выше! Значит, ты и получишь больше. Нет худа без добра, верно?

«Смелое, однако, предположение, что я вообще что нибудь получу» .

Вслух я этого не произношу. От намеков на бестактность Афина может впасть в бурные извинения, реагировать на которые для меня труднее, чем просто проглотить свой сарказм.

Мы на крыше бара «Грэхэмс», любуемся с диванчика закатом. Афина доканчивает свой второй «Виски сауэр», а я свой третий пино нуар. Как то незаметно мы переходим на нудноватую тему моих проблем с издателем, о чем я глубоко сожалею, так как от любого совета или утешения Афины при встрече с реальностью остаются лишь рожки да ножки.

– Гаррета я злить не хочу, – говорю я. – Но, честно сказать, мне кажется, ему просто не терпится пустить этот вариант под откос, и тогда они смогут со мной покончить.

– Ой й, не продавай себя за бесценок, – досадливо отмахивается Афина. – Он ведь, кажется, приобрел твой дебютник?

– Да нет, не совсем, – вздыхаю я.

Афине я вынуждена напоминать об этом каждый раз. Когда дело доходит до моих проблем, память у нее становится как у золотой рыбки – требуется два или три повтора, чтобы что нибудь закрепилось.

– Агент, который покупал права, уволился, и распоряжение перешло к нему. Но каждый раз, когда мы с ним об этом разговариваем, у меня ощущение, что ему все фиолетово.

– Ну так шли его к херам, – бодро напутствует Афина. – Еще по одной?

Цены на алкоголь здесь просто космические, но это нормально: платит то Афина. Она так делает всегда, я уже перестала сопротивляться. Не думаю, чтобы она когда нибудь реально понимала, что такое «дорого», а что нет. По окончании университета она сразу шагнула на полную ставку магистра, а уж теперь ей наверняка на счет приходят сотни тысяч. Однажды, когда я обмолвилась, что издательская работа в Нью Йорке на начальном этапе приносит в год всего около тридцати тысяч, она удивленно посмотрела и спросила: «А это много?»

– Можно бы мальбек, – определилась я. Между прочим, девятнадцать долларов за бокальчик.

– Сейчас будет, лапка.

Афина встает и непринужденно дефилирует к бару. Бармен шлет ей улыбку, а она с удивленным возгласом подносит руки ко рту, как эдакая Ширли Темпл. Оказывается, один из джентльменов за стойкой презентовал ей бокал шампанского.

Поверх музыки плывет ее изящный, радостный смех:

– Надо же, мы как раз празднуем! А можно еще один, для моей подруги? Я заплачу.

Мне никто из присутствующих шампанское не презентует. Впрочем, это типично. Афину осыпают вниманием всякий раз, когда мы появляемся на людях, – если не восторженные читатели, охочие до селфи и автографа, то просто мужчины и женщины, которые находят ее восхитительной. Что до меня, то я здесь невидимка. Меня как будто нет вовсе.

– Итак. – Афина с довольным видом шлепается рядом со мной и придвигает мне мой бокал. – Хочешь знать, как у меня сложилось с Netflix ? О боже, Джуни, это было просто безумие! Я там познакомилась с парнем, который продюсировал «Короля тигров».