– Не поняла…

Доктор Макензи осторожно приложил ладонь к виску Энни и слегка нажал, отчего она отступила, повернув голову. Затем он коснулся ее головы в области затылка.

– Будь это настоящий удар, – пояснил он, – вы отшатнулись бы намного дальше, а удар бы вас оглушил. На то, чтобы вернуться на место, вам потребовалось бы некоторое время.

– А‑а… – задумчиво протянула Энни. – Вы думаете, что между этими ударами были нанесены и другие?

– М‑м… Надо принять во внимание еще и углы нанесения ран. Если вы приглядитесь к углублениям, оставшимся после ударов, то поймете, что первый удар был нанесен, когда жертва стояла на ногах. – Он перевел взгляд на дубинку. – Смотрите. Рана по всей длине почти одинаковой глубины, как и должно быть, если учесть разницу в росте между констеблем Тейлор и жертвой. Я измерил дубинку и приложил ее к каждой ране, что вместе с рентгенограммой дало мне более четкое представление о положении жертвы в момент нанесения каждого удара. – Он поднял палец, подчеркивая значимость своих слов. – По крайней мере один из ударов в височную область был нанесен, когда жертва стояла на коленях. На рентгенограмме это видно более отчетливо.

Доктор Макензи подвел Энни к аппарату для просмотра рентгеновских снимков и включил подсветку. Энни убедилась: глубина раны была неодинаковой, а это указывало на то, что дубинка опустилась на голову под углом. Они вернулись к столу.

– А мог он после подобного удара подняться на ноги? – спросила Энни.

– Мог. Известны случаи, когда люди по нескольку дней ходили с пулей в мозге. Главное – это кровопотеря. Такие раны обильно кровоточат, поэтому мы при вскрытии занимаемся мозгом в последнюю очередь.

– А что вы собираетесь делать с мозгом Пэйна? – спросила Энни. – Оставите для изучения?

Доктор Макензи хмыкнул и покачал головой.

– Я бы скорее попытался описать его характер по шишкам на голове, – ответил он и попросил ассистента перевернуть тело.

Энни увидела лишенную кожи область на затылке Пэйна. Она разглядела осколки кости, торчащие из раны, но поняла, что это ей только кажется. Наверняка при операции они были удалены. Она приняла за осколки хирургические швы. Ее затрясло.

Это потому, что в прозекторской так холодно, сказала она себе.

– Эти раны почти наверняка были нанесены, когда жертва уже не могла оказать активного сопротивления, иными словами, он стоял на четвереньках, а удары были нанесены сзади.

– А если он на четвереньках отползал, пытаясь что‑то найти?

– Мне сие неизвестно, – ответил Макензи, – хотя такое предположение нельзя отрицать.

– Я потому об этом спрашиваю, что, по словам Тейлор, когда она ударила Пэйна по запястью, он выронил мачете, которое она оттолкнула ногой к стене. Очевидно, он, стоя на четвереньках, шарил по полу в поисках ножа и она еще раз ударила его.

– Это может объяснить такого рода травмы, – признал доктор Макензи, – хотя я насчитал три удара, нанесенные в основание черепа, – между прочим, наиболее опасное и легкоранимое место при нападениях.

– Она ударила его в эту область три раза?

– Да.

– А после этого он был в состоянии подняться?

– Вновь повторяю, я не могу с уверенностью этого сказать. Более слабый человек умер бы на месте, а мистер Пэйн прожил еще три дня. Возможно, он нашел свое мачете и снова встал на ноги.

– Есть такая вероятность?

– Не могу этого исключать. Но посмотрите на это. – Доктор Макензи указал Энни на глубокую вмятину в верхней области черепа.