|
Он, как обычно, дал ей полезный совет: «Рассказывай столько, сколько следует; утаивай столько, сколько считаешь нужным». Дженни попросила мистера и миссис Ливерсидж не сообщать репортерам о происхождении Люси и ее прежнем имени, но наверняка вскоре журналисты раскопают какие‑нибудь материалы или кто‑то опознает Люси на фото с похорон, которое появится в газетах. Дженни понимала, что у них с Бэнксом не очень много времени на расследование: поезда, заполненные представителями различных СМИ, скоро двинутся в Йорк и Гулль, а может быть, эти шустрые деятели доберутся и до маленькой сонной деревушки Олдертхорп. Она пошла на риск, рассчитывая, что Элизабет Белл неспособна выдать их прессе.
– Вы умеете хранить тайны? – спросила Дженни. Элизабет, оторвав взгляд от рубашки, разложенной на гладильной доске, ответила: – Если это нужно… – Меня интересует Люси Пэйн. – Знакомое имя, но, боюсь, вам придется помочь моей памяти. – Это имя сейчас не сходит с газетных полос. Она была замужем за Терри Пэйном, школьным учителем, который, по версии полиции, является виновником смерти шести молодых девушек. – Ну конечно! Я же видела сообщения в газетах, но мне и в голову не могло прийти, что это имеет ко мне какое‑то отношение. – Оказалось, что родители Люси, Клайв и Хилари Ливерсидж, – приемные, а сама Люси – одна из «Олдертхорпской семерки». Вы наверняка помните ее – тогда она звалась Линдой Годвин. – Господи! – Утюг замер в воздухе, Элизабет замолчала, путешествуя по лабиринтам своей памяти. – Малышка Линда Годвин. Бедная, бедная крошка! – Вы поняли, почему я спросила вас, умеете ли вы хранить тайны. – Да, для прессы узнать об этом, все равно что вытащить счастливый билет. – Они и могут скоро его вытащить. – От меня они ничего не узнают. – Я не прогадала, рискнув обратиться к вам, – обрадовалась Дженни. – Пожалуй, мне лучше сесть. – Элизабет поставила утюг на подставку и устроилась напротив Дженни. – Так что вас интересует? – Все. Для начала – как вы узнали? – Учительница местной школы, Морин Несбит, – начала Элизабет, – сообщила нам. Ей показалось подозрительным состояние некоторых детей и странные разговоры, которые они вели, когда думали, что их никто не слышит. Кроме того, маленькая Кэтлин не показывалась в школе целую неделю, никто не мог сообщить причину ее отсутствия. – Вы говорите о Кэтлин Мюррей? – Так вы все знаете? – Нашла кое‑какую информацию в старых газетах, когда рылась в библиотеке. Я знаю, что Кэтлин Мюррей – та самая девочка, которая умерла. – Была убита. Дело должно было бы называться «Олдертхорпская шестерка », потому что Кэтлин была уже мертва, когда события получили огласку. – А что с ней случилось? – В этой истории замешаны две семьи: Оливер и Джеральдин Мюррей и Майкл и Памела Годвин. В семье Мюррей было четверо детей: старшему, Киту, было одиннадцать лет, младшей, Сьюзан, восемь. И еще два ребенка: Дайэн и Кэтлин, соответственно десяти и девяти лет. У Годвинов детей было трое: Линда, двенадцати лет, старшая, Тому десять и Лоре девять. – Господи, запутаться можно. Элизабет улыбнулась: – Дальше будет еще труднее разобраться. Оливер Мюррей и Памела Годвин были братом и сестрой, а беспорядочные межсемейные половые связи сделали невозможным разобраться, кто чей отец. Это довольно обычное явление, особенно в небольших селениях. Семьи жили рядом, в смежных домах, которые находились на отшибе, что позволяло взрослым беспрепятственно издеваться над детьми. |
