Расспрашивала Шеннон констебль Уинсом Джекмен. Возможно, ей следовало задавать какие‑то другие, хорошо обдуманные вопросы, но он не винил Уинсом. Она выяснила то, что тогда казалось важным: группа подростков вела себя в пабе пристойно, они не создавали проблем посетителям, между ними не возникло никаких споров, они не были сильно пьяными.

– Постарайтесь еще раз припомнить, они не показались вам агрессивными, беспокойными, странными? – настаивал Бэнкс.

– Я не заметила ничего необычного в их поведении. Они не привлекали к себе внимания – так ведут себя люди, которые понимают, что нарушают правила, хотя и с нашего молчаливого согласия, – вы понимаете, что я имею в виду…

Бэнкс отлично понимал. Вспомнил, как в шестнадцать лет они с дружком Стивом, испытывая гордость и страх одновременно, в убогом маленьком пабе, расположенном в миле от дома, где они оба жили, впервые в жизни пили пиво, притулившись в уголке за музыкальным автоматом, да еще и курили. Чувствовали себя по‑настоящему взрослыми, но Бэнкс не забыл и страх, который он испытывал, боясь, что вот‑вот нагрянет полиция или войдет знакомый, например, приятель отца, поэтому они старались изо всех сил стать как можно более незаметными, вжимаясь в обитую деревянными панелями стену.

Он допил пиво и скомкал пустой пакет из‑под чипсов. Шеннон, взяв комочек у него из рук, опустила его в мусорную корзину позади стойки.

– Мне показалось, что перед уходом они были чем‑то встревожены, – добавила Шеннон. – Компания сидела далеко от меня, и я не слышала, о чем они говорят, но все четверо были явно взволнованны, уловила только, что, перед тем как выйти, кто‑то произнес: «Решено, так и сделаем». А через пару минут они ушли.

Для Бэнкса это было новостью.

– А в каком часу это было?

– Около одиннадцати.

– И все они были взволнованны? В том числе и Лиан?

– Не могу сказать, – ответила Шеннон, чуть нахмурившись. – Кто‑то предложил, а остальные решили что‑то предпринять сообща.

– Спасибо за информацию. Для Лиан Рей с одиннадцати часов начинался установленный родителями «комендантский час», и, по словам родителей, она никогда его не нарушала. Если же девушка решила идти куда‑то с компанией после паба, то она опоздала бы домой. И еще кое‑что.

– Что же? – заинтересовалась Шеннон.

– Если они решили продолжить развлекаться, значит, ее товарищи лгут.

Шеннон на секунду задумалась.

– Это так, но, возможно, Лиан все же собиралась идти домой, а остальные решили еще погулять. Мне действительно очень жаль, что не вспомнила этого раньше, я старалась рассказать все, что было важно.

– Не волнуйтесь, все в порядке, – с улыбкой успокоил ее Бэнкс. – Вы ни в чем не виноваты. – Он посмотрел на часы. Время ехать в Уитернси. – Ну, мне пора.

– Ой, я уезжаю в конце следующей недели, – спохватилась Шеннон. – В среду на будущей неделе я работаю последний вечер, если решите заглянуть сюда, тогда до свидания.

Бэнкс не знал, как отнестись к приглашению. Что это? Предложение свидания? Да нет, конечно. И все‑таки ему было приятно, что молодые девушки еще обращают на него внимание.

– Спасибо, – поблагодарил он. – Я не уверен, смогу ли зайти, потому на всякий случай прощаюсь: bon voyage.

Шеннон повела плечами, Бэнкс понял это как «было бы предложено» и вышел из паба.

Было чуть за полдень, но Энни могла поклясться, что Джанет Тейлор пьяна. У нее был горький опыт общения с пьющими, приобретенный в коммуне художников, где она жила в детстве со своим отцом, Реем.