|
Она помнила, как у них ненадолго появился какой‑то писатель‑алкоголик – огромный вонючий мужик со слезящимися глазами и густой спутанной бородой. У него была привычка повсюду прятать бутылки со спиртным. Отец велел ей держаться от него подальше, и однажды этот человек, имени которого она не запомнила, начал заговаривать с ней. Отец разозлился и выкинул его вон из их комнаты. Это был один из немногих случаев, когда она видела Рея по‑настоящему злым. Отец любил иногда выпить вина и наверняка еще и сейчас покуривает травку, но ни пьяницей, ни наркоманом он не был. Большую часть времени он уделял работе – тогда это была живопись, – но у него были и другие дела, в том числе и воспитание Энни…
В квартире Джанет царил беспорядок. Повсюду была разбросана одежда, недопитые чашки чая стояли на подоконнике и на каминной полке. В комнате висел стойкий душок пьющего человека – особая смесь кисло‑сладкого запаха спиртного и немытого тела. Джанет в мятой футболке и джинсах развалилась в кресле, предоставив Энни возможность самой подыскать, на что присесть. Энни сгребла кипу газет со стула с жесткой спинкой и села. – Ну, и что теперь? – спросила Джанет. – Вы пришли меня арестовать? – Пока нет. – Тогда зачем? Еще вопросы? – Вы слышали, что Теренс Пэйн умер? – Слышала. – А как ваши дела, Джанет? – Ха! Хороший вопрос. Дайте подумать. – Перечисляя свои неприятности, она загибала пальцы. – Я не могу заснуть, хожу взад‑вперед по квартире, пытаясь побороть клаустрофобию, которая обрушивается на меня, как только начинает темнеть; переживаю этот кошмар снова и снова, стоит хоть на секунду закрыть глаза; карьера пошла псу под хвост… ну, а так – все нормально. Энни глубоко вздохнула. Она конечно же пришла сюда не за тем, чтобы помочь Джанет выйти из депрессии, хотя, пожалуй, сейчас сожалела, что не может этого сделать. – Я считаю, вам необходимо получить хорошую консультацию относительно вашего состояния… – Нет! Я не собираюсь обращаться ни к каким психиатрам. Я не намерена разрешать им копаться в моей голове. И вообще во всем этом дерьме. Представляю себе, как это будет представлено в суде! Энни сцепила руки: – Ну все, все, успокойтесь. Это ваш выбор. – Она вынула из портфеля бумаги. – Я была на вскрытии Теренса Пэйна, и мне бы хотелось уточнить некоторые моменты в ваших показаниях. – Вы что, думаете, я лгала? – Нет, вовсе нет. Джанет провела рукой по безжизненным сальным волосам: – Возможно, я перепутала что‑то в последовательности событий – все произошло так быстро, – но я все рассказала так, как запомнила. – Хорошо, Джанет, хорошо. Вот, можете проверить, в показаниях вы написали, что три раза ударили Пэйна в левый висок и один раз по запястью и что один из ударов в висок был нанесен дубинкой, которую вы держали двумя руками. – Я так написала? – Да. Это правильно? – Я не могу точно вспомнить, сколько раз и куда ударила. Это важно с правовой точки зрения? – Да. По результатам вскрытия, произведенного доктором Макензи, вы ударили Пэйна девять раз. Три удара в висок, один по запястью, один по скуле, два по основанию черепа, когда он стоял на коленях, и два удара вы нанесли ему в область темени, когда он стоял на корточках или сидел. Джанет промолчала, и как раз в этот момент реактивный лайнер, взлетевший из аэропорта, нарушил тишину, заполнив дом ревом двигателей, словно призывая бросить все и отправиться отдыхать в далекие экзотические места. Но обеим женщинам было не до экзотики. – Джанет? – Что? До меня не дошло, что вы задали вопрос. |
