— Хорошие ножи не должны сверкать, как украшения, — заметила Осока. — Ну, в данном случае это роли не играло. Что дальше?

А дальше был бич. Не убирающаяся нейронная плеть, рукоятки которых бывают так похожи на световые мечи, а настоящий кнут с энергетической накачкой, светящийся красно-оранжевым светом во включённом состоянии.

— Поберегись! — предупредила нас Осока. Уклонилась от первого удара, а затем по сложной траектории метнулась вперёд, подпрыгнула, пропуская бич под ногами, и оказалась вплотную к опешившей рабыне.

— Говорила же… — укоризненно сказала она. Быстрый поворот, приём, похожий на самбо. Твилека завизжала, её рука была сломана ниже локтя. Осока поднесла рукоятку бича к её глазам, слегка сжала. Раздался хруст, на пермакрит посыпались детали.

— Надсмотрщицы из тебя не выйдет, — констатировала Осока. — У них чувство опасности звериное, а ты просто дура. Зайди в клинику, если страховка есть.

Сдёрнув с противницы пояс, в многочисленных кармашках которого, должно быть, оставались какие-то опасные предметы, моя подруга без замаха зашвырнула его на козырёк перед входом в гостиницу. Толкнула скулящую рабыню, заставляя сесть на газон, махнула нам:

— Пойдёмте, лететь пора.

Почти два месяца после событий на Сийлосе от компании реблов не было ни слуху, ни духу. По крайней мере, я о них не слышал ни разу, чему был весьма рад. За это время мы на «Амидале» провели три превосходных рейда – вместе, совсем как раньше. В перерывах между заданиями жили на станциях корпорации, тренировались, занимались техническим обслуживанием, отдыхали… насколько, конечно, позволял график нашей Генеральши. Рейды рейдами, а «Амидала», всё же, в первую очередь, штабной корабль. Рийо, даже став мамой, летала ненамного меньше: тут помочь, там проконтролировать, здесь договориться о сотрудничестве с очередными партнёрами. Руководители других компаний, как мужчины, так и женщины, предпочитали иметь дело именно с ней, охотнее шли на уступки, зная, что в перспективе выгода будет обоюдной. Маленькая Дана, пока мама работала, без присмотра не оставалась. На некоторых станциях, где много женщин, количество потенциальных нянек буквально зашкаливало. Опытные мамаши, воспитавшие по несколько детей, а то уже и внуков, сами предлагали посидеть с малышкой несколько часов. А на главной базе большинство обязанностей брали на себя свои: Осокина приятельница Кассия Кунби, тоже тогрута, твилека Кои Дару, докторши из Карантинной службы и, конечно же, Ирис Тано, мама Осоки. Заодно они окружили заботой и бывшую ситку Асаж Вентресс. Её сын Кай был младше Даны на девяносто четыре дня, то есть, чуть более трёх земных месяцев, поэтому хитрая мамочка-датомирка очень внимательно всё запоминала, чтобы потом самой применить на практике. Правда, Кай первые месяцы казался полной противоположностью Дане. Беспокойный, горластый, он временами переполнял чашу терпения даже твилек. Со временем он то ли стал орать поменьше, то ли мы все немного попривыкли. Вырос, смеялись няньки. Сама Асаж после родов восстановилась очень быстро. Утро на главной базе частенько начиналось так: меня вытаскивали из-под одеяла, давали немного времени «на умыться», затем вкладывали в руки световой меч, и начиналась потеха. Вентресс в качестве разминки быстренько доводила меня до состояния «язык на плече», а затем они с Осокой рубились в полную силу, с использованием всего джедайского арсенала, а я и собравшиеся зеваки наблюдали. Я не возражал, наоборот, проводить бои именно с Асаж мне нравилось больше. Осока, хоть и неплохо меня выучила, всё же, немного щадила, датомирка же любила, чтобы всё всерьёз.