ИЛО. Ас, извини, перебью, Эоли хочет участвовать в разговоре. Не возражаешь?

АСТР. Нет.

ЭОЛИ. Здравствуй, Астр! Ты огорчен и сердит.

АСТР. Здравствуй. Продолжаю о том, что вы оба хорошо знаете, но я говорю не только для вас – для всех… Голова Дана была передана нами в Гобийский Биоцентр в надежде на то, что если не сейчас, то через годы удастся установить с его мозгом информационный контакт. Такую надежду внушили нам разрабатываемые вами методы «обратного зрения», биологической регенерации высших организмов в машине‑матке и другие. И вот мы узнаем… узнаем, что мозг Дана использован как заурядный трансплантат!

ЭОЛИ. У нас не было выбора: Дан или эхху.

АСТР. Так почему?

ЭОЛИ. Не подсадили мозг эхху? Потому что это превратило бы Пришельца в одного из них. Мы используем материал от гуманоидных обезьян при операциях мышц, костей, внутренних органов – но мозг и нервную ткань никогда!

АСТР. Но почему вы не известили нас о своем намерении?

ЭОЛИ. А что бы вы могли предложить?

АСТР. Да… хоть свою голову вместо Дановой! Многие бы предложили. Ведь в ней была информация ценой в звездную экспедицию.

ЭОЛИ.Ого!

АСТР. А как вы думали? Осталось белое пятно. Главное, планета интересная: с кислородной атмосферой, морями, бактериями… одна такая из двенадцати у Альтаира.

ЭОЛИ. А почему не произвели дополнительные исследования?

АСТР. Потому что кончился резерв времени и горючего – в самый обрез улететь… Ило улыбается, я вижу: чужую беду руками разведу. Да, у нас тоже случаются просчеты. Командир Девятнадцатой наказан… Ну, скажи же что‑нибудь, Ило! Скажи, что еще не все потеряно.

ИЛО. Сначала не о том. Ас, ты я уверен, сам понимаешь цену своему предложению: отрезать голову у одного, чтобы приставить Другому.

АСТР. Да‑да, это я… Ну, а?..

ИЛО. Думаю, что так же ты оценишь и упреки в наш адрес. Существует шкала ценностей, в которой на первом месте стоит человек, а ниже – всякие сооружения, угодья, звездные экспедиции… Здесь не о чем спорить.

АСТР. Да, согласен. Ну, а?..

ЭОЛИ. Вот если бы Пришелец не пережил операцию, мы выглядели бы скверно – и в собственных глазах, и в чужих.

ИЛО. Да, но он жив. И поэтому могу сказать: не все еще потеряно.

АСТР. Уф… гора с плеч! Значит, когда наш приятель очухается, можно его кое о чем порасспросить?

ИЛО. Нет!

ЭОЛИ. Нет? Почему же, Ило? Порасспросить об Одиннадцатой планете, потолковать о новых веяниях в теории дальнего космоса, об обнаружении не‑римановых пространств… очень мило! Он сегодня утром, Ас, уже, как ты говоришь, очухался. Забрел в наш читальный зал – и упал в обморок, увидев нас в тепловых лучах. Кто ж знал, что в его время диапазон видимого света оканчивался на 0,8 микрона!.. Сейчас его усыпили, приставили гипнопедическую установку – пусть смягчит первый шквал впечатлений, подготовит…

АСТР. Значит, зрение у него теперь дановское?! Это уже хорошо.

ИЛО. Да, к нему перешло зрительское и слуховое восприятие Дана, частично моторика Дана, его речь… Но спрашивать ни о чем нельзя! Больше того, не следует спешить рассказывать ему, что с ним произошло.