Прогнав горничную, Любава сбросила туфли, распустила прическу и наконец-то умылась, сведя с лица всю ту краску, что так щедро наложили на нее тетушкины горничные. Затем она принялась расчесывать волосы, вычесывая из них ненавистную пудру. На большее она не осмелилась. Решила ждать так, как есть…

Мысли не оставляли ее ни на секунду. Главной была — как поступили с Иваном? Отпустили ли его? Не обманули ли? Ах, Иван Боратынский… Она шептала это имя и была почти счастлива. Помнит ли он о ней? Конечно, помнит, она и не сомневалась. Ведь понял же он, кто она? Догадался? Никто не догадался, а он — догадался. Теперь, Бог даст, все у него сладится, он останется жив и здоров, уедет из растреклятой этой столицы и… И забудет обо мне. Ужасная мысль! И не нужна я ему буду, и никогда он не вспомнит меня!..

Но нет, об этом нельзя думать. Вспомнит ли, нет ли — не в том дело. Главное, что жизнь его будет спасена, а не это ли для меня самое главное?

К вечеру утомление взяло свое. Шла уже вторая ночь, в которой не было ей покоя. Легкая дрема охватила все ее существо. Голова откинулась назад, на спинку кресла, и Любава впала в забытье.

Вдруг гребень выпал из ее руки и стукнулся об пол. Девушка вздрогнула и открыла глаза. Перед нею стоял герцог. Она испуганно вскочила с кресла, едва проснувшись, и замерла.

— Нет, нет, зачем же, — тихо сказал он. — Не вставай…

— Ваша светлость, — прошептала Любава.

Ее тонкая стройная фигура, окутанная облаком волос, вся переливалась в сумраке. Чудные свойства материи, затканной серебром!

— Я не ошибся, ты прекрасна, — продолжил регент. — Так же прекрасна, как и в тот день…

— В какой день? — решилась спросить девушка.

— В тот день, когда я впервые увидел тебя в доме графини.

— Но как? Как вы могли меня там видеть? Разве вы там бывали?

— О, неужели тебе ничего не известно? — Он пытливо посмотрел на Любаву. — Неужели ты и впрямь так несведуща?

— В чем же? В чем? — лихорадочно переспросила она, стиснув руки.

— В том, что твоя тетушка показала мне тебя. Разумеется, тайно. Только я думал, — сказал герцог, — что ты все прекрасно знаешь и эта тайна для тебя такой же секрет полишинеля, как и для меня… И ты только кокетничаешь со мной своим незнанием…

— Нет, нет… Я ничего не знала…

— Ах так… Что же, — помедлил он, — стало быть, графиня большая шутница… Что ж, тем интереснее…

Герцог помолчал. Любава опустила голову, не в силах выдержать его пристальный взгляд.

— Ты, кажется, освоилась здесь? — спросил регент.

— Да, ваша светлость, — прошептала девушка.

— Тебе здесь понравилось?

Любава ничего не ответила. Бирон подошел к ней поближе. Протянув руку, он взял девушку за подбородок и поднял ее лицо. Девушка не посмела отвернуться.

— Ты все еще боишься меня? — произнес он.

Любава ничего не ответила. Она почувствовала, что на глазах ее сейчас выступят слезы, но усилием воли сдержала себя.

— Это правильно, — усмехнулся он и убрал руку от ее лица. — Меня все боятся, кроме… кроме покойной императрицы, — задумчиво прибавил он. — Это была особенная женщина… Что ж, ты видела императрицу?

— Нет, ваша светлость… — прошептала девушка.

— Ты отвечаешь только «нет» и «да», тебе не нравится разговаривать со мной?

— Отчего же… нравится…

— Да, я ожидал другого приема, — веско произнес регент.