Корсак хрипло застонал и схватился рукою за грудь.
Когда в дверь постучали в третий раз, он попятился, задел каблуком за валявшуюся на полу керосиновую лампу, покачнулся и рухнул на пол. Огонь заплясал вокруг головы Бориса Алексеевича, но ему уже было все равно, он был мертв.
Глава первая
Г. Москва, 16 сентября
Глеб Корсак затушил сигарету в пепельнице и потер пальцами заслезившиеся от табачного дыма глаза. Белокурая девушка, лежащая щекой на его голой груди, медленно провела пальчиком по небольшому шраму, багровеющему у Глеба с левой стороны живота.
— Глебчик, откуда у тебя этот шрам? — спросила она.
— Напоролся на ветку, — ответил Корсак.
— На ветку?
— Да.
Она снова легонько провела пальцем по шраму.
— Тебе, наверное, было очень больно?
Глеб Корсак дернул уголком губ:
— Пустяки. Не больнее комариного укуса.
На тумбочке зазвонил мобильный телефон. Глеб протянул руку, взял трубку и поднес ее к уху.
— Слушаю, — сказал он в трубку.
— Я говорю с Глебом Корсаком? — Голос у собеседника был негромкий, грустный и какой-то тусклый.
— Да, — ответил Глеб.
Незнакомец несколько секунд помолчал и затем спросил, чуть громче, но с тем же обреченным выражением в голосе:
— Моя жена у вас?
— Что?
— Марина Зотова, — грустно пояснил незнакомец. — Я нашел ваш телефон в ее записной книжке. Она у вас?
— Нет, — сказал Глеб, выключил телефон и положил трубку обратно на тумбочку.
Шею Глеба обвили теплые нежные руки.
— Кто это звонил? — спросила блондинка.
— Ошиблись номером, — ответил Глеб. — Одевайся. Мне пора идти.
— У, какой ты скучный. — Девушка поцеловала его в плечо. — А знаешь что, ты иди по своим делам, я еще немного понежусь в постели. Так не хочется никуда выходить. Во сколько ты вернешься, Глебчик?
Глеб глянул на девушку через плечо задумчивым взглядом.
— Я, кажется, просил тебя не называть меня Глебчиком.
Девушка рассмеялась, перегнулась через Глеба, достала из пачки, лежащей на журнальном столике, сигарету и хмыкнула.
— Ну и зря. Тебе так идет это имя. — Она прикрыла глаза и повторила нараспев: — Гле-е-бчик.
Затем вставила сигарету в рот и прикурила от изящной зажигалки. Выпустила облако сизого дыма и с вызовом посмотрела на Глеба.
Корсак поднялся с кровати, надел брюки, подошел к креслу, поднял с него ворох женской одежды и протянул девушке.
— У тебя есть пять минут, — сказал он.
— А что потом? — усмехнулась девушка. — Застрелишь меня из своего травматического пистолета?
Глеб сдвинул брови и хмуро посмотрел на партнершу.
— Вот это взгляд! — воскликнула девушка в притворном восхищении. — Тебе никто не говорил, что ты похож на Роберта Паттисона?
Глеб поморщился. Девушка усмехнулась и махнула рукой с зажатой между пальцами сигаретой.
— Впрочем, — презрительно сказала она, — откуда тебе знать, кто такой Роберт Патиссон. У тебя ведь здесь даже телевизора нет, а в кинотеатры ты не ходишь.
Глеб ничего на это не сказал. И тогда она заговорила снова:
— Я тебе уже надоела, да? Ты ждешь не дождешься, когда я оставлю тебя в покое? Только со мной так не выйдет. Я тебе не какая-нибудь дешевая шлюха.
Глеб снова поморщился, как от зубной боли. |