Мама поглядывает на Лию с жалостью и тревогой, она даже забывает о своём вчерашнем резком выпаде и уже который раз пытается заговорить с девчонкой, но беседа, конечно же, не клеится. Недостаток информации – это плохо. Папа ничего толком не знает, но его помощник уже добрался до родного города Лии и вот вот станет понятно, в каком состоянии Родион.

– Как ты? – спрашиваю я, когда отец выходит на улицу, а Лия крепче обхватывает чашку и кусает губы, явно теряя терпение.

– Жива, – криво улыбается она.

Мама смотрит сначала на меня, потом на Лию и, улыбнувшись, без объяснений выходит из гостиной. Мы вчера поговорили по телефону, я сказал, что не изменю своего решения и что Лия успела меня заинтересовать. Мама с нашей свадьбой не смирилась, но пообещала, что попробует принять мою будущую жену.

– Иди ко мне, – говорю я, придвигаясь к Лие.

Она растерянно моргает, потом ставит чашку на столик и подаётся мне навстречу. Позволяет себя обнять, погладить по плечу. Тихонько всхлипывает, доверчиво ко мне прижимается.

– Аркадий так долго разговаривает, – шепчет она.

– Папа любит уточнять каждую деталь, чтобы ничего не упустить из виду. Он немного дотошный в этом плане.

– Я как то не заметила.

– У тебя всё впереди.

Она перестаёт дрожать, кладёт голову мне на плечо и тяжело вздыхает. Я не силён в утешениях, но Лие это и не нужно. Она хорошо держится, учитывая сложившуюся ситуацию.

В молчаливых объятиях мы проводим несколько минут, пока наконец то в дом не возвращается отец. По его лицу я сразу понимаю, что плохих новостей не будет. Папа расслаблен, в его глазах нет тревоги или сожаления.

– Родион не был в реанимации, – начинает он. – У него сотрясение мозга, сломаны два ребра и левая рука, но он в сознании и нормально себя чувствует. Мой помощник, Вадим, сейчас с ним разговаривает.

– Папа пришёл в себя? – удивлённо вскрикивает Лия.

– Да. На него напали этим утром, избили, но так, чтобы он смог самостоятельно вызвать скорую. В больнице твоему отцу вкололи снотворное, а тебя дезинформировали два разных человека. Точные причины установить вряд ли получится, но я подозреваю, что это сделали по указу Асманова. Он хотел, чтобы ты как можно быстрее приехала к отцу. Лия, он всё подстроил, он сыграл на твоих дочерних чувствах.

Девчонка недоверчиво мотает головой, а потом закрывает лицо ладонями, но не плачет, только быстро и тяжело дышит.

– Родиона можно будет перевезти в местную больницу? – спрашиваю я, давая Лие возможность опомниться, осознать хорошие новости.

– Да, Вадим уже этим занимается, – кивает отец.

В этот момент возвращается мама, отец вводит её в курс дела и снова обращается к Лие:

– К сожалению, это ещё не всё. Асманов уничтожил магазины Родиона.

Лия убирает ладони, непонимающе моргает, после чего начинает улыбаться. Из её рта вырывается тихий смешок.

– Магазины? Да плевать на них! Пусть хоть дом сожжёт, это такие мелочи, – она снова льнёт ко мне, словно нуждается в защите, и взволнованно спрашивает: – Когда папу привезут? С ним ничего не сделают, пока он в той больнице?

– Если всё получится, ты уже завтра увидишь своего отца.

– А можно попросить Вадима включить видеосвязь? – с надеждой спрашивает Лия.

– Думаю, да, – спустя мгновение кивает папа.

Он набирает своего помощника, озвучивает просьбу, и через пару минут вручает Лие телефон. Она всхлипывает и тут же затыкает себе рот рукой, не в силах сдержать эмоции. На экране я вижу Родиона, осунувшегося, постаревшего на несколько лет, в синяках и ссадинах, но с живым блеском в глазах.