Ночь казался бесконечной — настоящая вечность страданий и ужаса. Хенсон и Джин съежились под шатром в немых страданиях. Хенсон подумал о потерявшихся носильщиках, унесенных штормом и заброшенных неизвестно куда. Хенсон понял, что он даже не знал их имен. Он понял, также, если бы не его настойчивость в поисках затерянного города, эти люди были бы живы. Он задавался вопросом о Тарзане, но беспокоясь о нем менее всего. Если и был кто-то, кто мог позаботиться о себе, то это Тарзан.

За час до рассвета, буря закончилась так же внезапно, как и началось. Облака разошлись прочь, и все озарил свет луны. Хенсон выбрался из-под палатки, и Джин выползла вслед за ним.

Когда Джин поднялась на ноги, она сказала: — Мои ноги стали жесткими, как проволока.

— Тебе стоит поразмять их, — сказал Хенсон. — Тогда кровообращение вновь восстановится. А потом давай поставим палатку и доберемся до нашей сухой одежды.

Джин согнула колени несколько раз и потопала ногами. — Ничего себе, это причиняет мне боль. Это действительно помогает, но это больно.

— Боже мой, — сказал Хенсон. — Ты не посмотришь на луну?

Луна стояла полная, будучи золотой и яркой. Легко видимая, потому что ураган снес все деревья, которые могли закрывать её от хорошего обзора.

— После этого ужасного шторма, — сказал Джин, — все еще есть что-то красивое.

— Мы воспримем это как хорошее предзнаменование, — сказал Хенсон. — Уже случилось достаточно много плохого, нам нужно и хорошее.

Хенсон потряс своими ногами, затем крикнул Билли. Билли поспешно вылез из-под палатки и подбежал к Хенсону.

— Одна из адских плетей ветра, Бвана, — сказал Билли Хенсону.

— Я во что скажу, — начал Хенсон. — Люди, которые были им унесены. Я должен буду дать что-то для их семей, конечно же.

— Это хорошо, Бвана. Но они знали свою работу. Они знали, что это было рискованно. Это не ваша вина.

— Собери людей, чтобы поставить палатки. Мы должны немного просохнуть.

— Это хорошо, Бвана, но я бы сказал, что мы идем дальше.

— Разве мы не должны ждать Тарзана? — просила Джин.

— Я думаю, что он нас легко найдет, — сказал Билли. — Я думаю, что мы должны двигаться дальше. Мне не нравится оставаться здесь. Это заставляет меня испытывать зуд.

— Зуд? — переспросила Джин.

— Я думаю, что плохие люди могут вернуться, — сказал Билли.

— Полагаю, что Тарзан позаботился о них, — сказал Хенсон. — Если эти мерзавцы взяли курс на побережье, как приказал Тарзан, то нам не о чем волноваться.

— Если, — сказал Билли. — Вот именно, что «если». Если бы Тарзан вырезал их кишки и скормил львам, то они бы позаботились о его приказах. Я думаю, что Тарзан был далеко от джунглей слишком долго. Когда лев нападает на вас, вы не ударяете его. Вы убиваете зверя, или вы убегаете далеко. Я говорю вам, что нам следует убежать далеко.

— Конечно же, без оружия, эти люди не слишком опасны, — сказала Джин.

— С оружием, или без оружия, — заметил Билли. — Плохой человек всегда является плохим человеком. Мне не хотелось, бы быть рядом, когда они решат быть плохими. Не имея ружья, чтобы застрелить вас, они выбьют вам глаз остроконечной палкой. Плохо это всегда плохо.

— Хорошо, — сказал Хенсон. — Мы поедим, упакуем вещи и начнем двигаться, когда настанет рассвет.

— Спасибо, Бвана, — обрадовался Билли.

— Папа, — вскинулась Джин, — мы же не можем просто уйти и бросить Тарзана.