Передо мной замелькали новые картинки. Сильные руки Глеба на руле. Нахохлившийся Рома на заднем сидении, обида в карих глазах, так похожих на материнские. Карина, старательно делающая вид, что не смотрит на водителя. Но она наблюдала за парнем в зеркале сквозь ресницы, пока он старательно следил за дорогой. И продолжала лгать самой себе.

А потом был памятный вечер, когда нахал Ромка сбежал от водителя.

Глеб появился перед Кариной белее мела, хотя и отчаянно пытался сохранить лицо.

  Простите,   проговорил он на пороге, пряча руки за спиной.   Я бы не просил о помощи. Но в одиночку мне Романа не найти. Вы знаете его окружение. Тех, к кому он мог пойти.

Карина никогда так не злилась на сына. Ни до, ни после. Потому что понимала: Аркадий взбесится. Но жизнь сломает не единственному отпрыску, а тому, кто его упустил. Она набирала номер за номером, под выдуманными предлогами искала Рому в домах друзей, пока Глеб скромно ждал в коридоре, не смея шагнуть дальше.

  Нашла!   объявила Карина через двадцать минут. От матери одноклассника сына она узнала, что мальчишки из класса собрались в их дворе.   Едем!

Глеб замотал головой.

  Без меня ты с ним не справишься,   отрезала она, накидывая кофту поверх лёгкого платья.   Со мной спорить Рома не посмеет.

А дальше была некрасивая сцена. Сын смотрел волком и сжимал кулаки.

  Ты ставишь меня в глупое положение,   прошипел он, краснея.

Они втроем стояли у машины. Друзья остались за углом, но Ромке казалось, что он продолжает чувствовать спиной их снисходительные взгляды. В другой ситуации Карина не посмела бы появиться перед ними и не приказала сыну следовать за ней. Но эгоистичный мальчишка сегодня тоже не думал о других.

  А в какое положение ты поставил Глеба?   осведомилась мать, не повышая голоса.

Однако Ромка взвился до небес. Его не остановило присутствие водителя.

  Плевать мне на Глеба!   крикнул он.   Папочкина дворняжка!

  Замолчи!   велела Карина. Тоном, которым никогда не говорила с сыном. И ни с кем другим за двадцать лет.   Я наивно полагала, что воспитала тебя приличным человеком, непохожим на отца.

Парень осекся. Вытаращил глаза.

  Я не...

  Неужели?   мать шагнула ближе, глядя на Рому безжалостно.   Чем ты от него отличаешься, если играешь чужими жизнями ради забавы?

  Я... я...   сын попятился.

  На меня тебе тоже плевать?   Карина решила идти до конца.   Ты знаешь отца. Думаешь, за твой побег он отыграется только на водителе?

Щёки сына из красных стали бордовыми. Крылья носа трепетали. Но основная волна гнева схлынула, обнажив стыд.

  У Вовы мои журналы остались,   пробормотал он, глядя себе под ноги.   Пойду заберу. Я быстро.

Едва Рома скрылся из виду, Карина закрыла лицо дрожащими ладонями. Разговор дался тяжело. Она боялась, сын никогда не простит ей сегодняшнего вечера. Позора перед друзьями. Жестоких слов.

  Всё образуется,   мягко проговорил Глеб. Он угадал её мысли.   Роман вас любит. Это никогда не изменится, как бы ни сложилась его жизнь.

Карина с благодарностью посмотрела на водителя. Она почувствовала, что в утешении есть что то личное, но смелости не хватило спросить о его матери. О том, как та умерла. Отчего то для Глеба это была крайне болезненная тема.

Вернувшийся с журналами Ромка плюхнулся на заднее сиденье и заговорил с матерью о незначительных делах, тем самым пытаясь объявить перемирие.