Добрый вечер, Карина Родионовна.

  Что ты здесь сделаешь?   сорвалось с губ прежде, чем она поняла, что именно говорит.

Настоящий Глеб в костюме и галстуке потерял дар речи от «радушного» приёма.

  Извини,   Карина опомнилась и подарила парню располагающую улыбку.   Я задумалась. Рада тебя видеть. Правда.

Не объяснять же, что мысли занимал именно он, и его внезапное появление было воспринято, как наваждение или помутнение рассудка.

  Я здесь с приятелями,   пробормотал Глеб и уточнил.   Не из управления. Увидел вас и решил поздороваться.

Он смотрел виновато, готовясь уйти, но не решаясь этого сделать.

  Садись,   велела Карина.   И рассказывай, как дела.

Глеб был немногословен. Но из скупых фраз она поняла: жизнь налаживается. Отношения с коллегами складываются, начальство относится благосклонно, работа нравится. Больше никаких глупых поручений, а только настоящие обязанности следователя. Дела обыденные, но всему своё время. Вчерашнему выпускнику юрфака не по статусу возглавлять серьезные расследования.

  Я переехал,  добавил он, едва прозвенел первый звонок.   Дыра, конечно. Комнатушка на первом этаже деревянного дома. Зато отдельный вход с торца. И я, наконец, один.

Глеб закатил глаза, и Карина засмеялась. Она помнила, что после окончания университета из общежития ему пришлось съехать. Парень снял комнату с бывшим однокурсником, но сосед оказался жутким неряхой и доводил Глеба до белого каления. В разговорах с Кариной он отшучивался, что не педант, но предпочитает пользоваться собственной зубной щёткой единолично.

Грозно прозвенел второй звонок, и в стальных глазах отразилась грусть.

  Вы не хотите говорить о себе, да?

  Нечего рассказывать,   ответила она тихо.   Что у меня может измениться?

  Простите, молодой человек. Это моё место.

Над Глебом нависла пожилая дама в строгом синем платье. Ему пришлось подниматься и прощаться, произнося дежурные фразы. Карина кивала в ответ и вымученно улыбалась. Слова застревали в горле. Она смотрела парню вслед и ясно понимала, как пуста и беспросветна её жизнь. А ещё, что Глеб уходит. На этот раз, навсегда...

****

В раннее мартовское утро дома разразился скандал. Из за пустяка, как нередко бывало: оторванной пуговицы на рукаве.

  Ты не видела, что она еле держится?!   громыхал муж на всю квартиру.

Карина молчала, сжимая зубы от боли. Спеша пришить виновницу неприятностей, она глубоко уколола палец иголкой. Пришлось заматывать его носовым платком, чтобы не испачкать кровью ткань. Искать бинт было некогда. А, впрочем, пуговица была совершенно ни при чём. Аркадий мог взять любую другую рубашку из шкафа, а не идти на принцип. И злился он вовсе не на жену. Сегодня в управление с инспекцией прибывало столичное руководство.

Женщина давно не слышала столько криков в свой адрес, столько претензий. Аркадий нашёл отличный повод выплеснуть ярость, чтобы весь день источать благодушие перед большим начальством. Но Карине не становилось легче от осознания собственной невиновности. Каждое пропитанное злобой слово било плетью, терзало уставшую душу. А заключительная фраза стала тем самым последним гвоздём.

  И приведи себя в порядок! Отвратительно выглядишь!

После ухода мужа Карина сидела перед зеркалом, разглядывая неглубокие морщинки на лбу и тёмные круги под затравленными глазами. Ненавидела Аркадия. Презирала себя. Слёзы пришли на исходе второго часа, но облегчения не подарили. Стало ещё хуже. В зеркале отразилось опухшее лицо неудачницы, молодость которой осталась позади.