– Они охраняются?

– Естественно. У каждых ворот стражник и часовой. Но если вы надеетесь, что вам опишут тех, кто выходил, – боюсь, это бесполезно. Через эти ворота ежедневно входят и выходят тысячи людей. Некоторые караульные развлекаются тем, что наблюдают за посетителями и по их внешности пытаются отнести их к тому или иному типу людей. Но не забывайте: сегодня весь день стоял густой туман да еще время от времени шел дождь. Если убийца не был какой-то приметной личностью, он имел полную возможность скрыться незамеченным.

– Проклятье! – с досадой прошипел Хэдли. – Прошу вас, генерал, продолжайте.

– Да, собственно, я закончил. Доктор Бенедикт – у него сейчас обход в госпитале – подтвердил мой диагноз. Он сказал, что к тому моменту, когда я обнаружил Дрисколла, тот был мертв по меньшей мере сорок пять минут, а то и больше. Остальное вам известно. – Генерал Мейсон помолчал. – Но должен сказать, сегодня Дрисколл вел себя чрезвычайно странно, просто невероятно… Парень или сошел с ума, или… – Он вновь безнадежно махнул рукой. – Мистер Хэдли, думаю, вам лучше осмотреть его. А потом мы поговорим в более удобной обстановке – в помещении охраны.

Хэдли кивнул и обратился к доктору Феллу:

– Вы сможете перелезть через ограду?

Внушительная фигура доктора Фелла, закутанного в плащ, как какой-нибудь разбойник, молчаливо возвышалась позади. Генерал Мейсон несколько раз кидал в его сторону подозрительные взгляды. Очевидно, пытался угадать, что это за громила в шляпе с широкими полями, как у священника, который задыхается при ходьбе, и почему он оказался здесь. К тому же генерал чувствовал себя неуютно под пытливым, пристальным взглядом маленьких проницательных глаз из-за очков на широкой черной ленте.

– Нет, – покачал головой доктор. – Я недостаточно ловкий. Но я не нахожу это необходимым. Полезайте вы, а я посмотрю отсюда.

Старший инспектор натянул перчатки и перелез через ограду. Там он одернул темно-синее пальто, поправил котелок и стал спускаться вниз, освещая себе дорогу лучом фонаря. Рэмпоул, снова ухватившись за решетку ограды, пристально следил за ним. Хэдли осветил распростертую внизу фигуру.

Прежде всего он внимательно осмотрел и зафиксировал положение тела, сделав несколько пометок в блокноте, зажимая фонарь под мышкой. Он согнул руку трупа, слегка повернул его и ощупал основание черепа. Тело Филипа Дрисколла перекатывалось по каменному полу, как портняжный манекен. Хэдли тщательно обследовал пол, затем вернулся к осмотру торчащего из груди трупа стального стержня. Это была блестящая гладкая стальная стрела, круглая и тонкая, и на конце у нее не было зазубрин, как обычно у стрел. Сейчас полированная сталь была покрыта влагой.

Наконец Хэдли снял струна цилиндр. Мокрое, жалкое пню щуплого юноши было полностью обращено к оставшимся наверху. Ко лбу прилипли влажные от сырости густые рыжеватые локоны. Хэдли даже не взглянул на несчастного, но захватил с собой головной убор и тщательно обследовал его, пока медленно поднимался по лестнице.

– Ну? – взволнованно спросил сэр Уильям.

Оказавшись по эту сторону ограды, Хэдли угрюмо молчал и выключенным фонариком размеренно постукивал по ладони. Рэмпоул не очень ясно его видел, но догадался, что старший инспектор оглядывает дорогу.

На реке раздался протяжный гудок сирены, подающей знак судам во время тумана, затем лязг цепей. Рэмпоул вздрогнул.

– Есть одна вещь, генерал, которую просмотрел ваш хирург. В основании черепа имеется след от тяжелого удара. Он мог появиться либо от удара по голове, либо, что более вероятно, вследствие падения с лестницы, после того как убийца заколол Дрисколла.