Это произошло впервые, когда Мелиадус сообщил о том, что Промп вознаграждается властью над всеми другими военачальниками, исключая, безусловно, самого Мелиадуса.

— Доложи нам, как обстоят дела с мятежниками, Адаз Промп!

— Их осталось немного, милорд. Те Мухи, которых мы еще не прихлопнули, рассеялись, а их Гранд Констебль Джерек Нанкенсин мертв. Я сам убил его. Бреналь Фарну и немногие оставшиеся Крысы забились по норам где-то в Суссексе и скоро будут уничтожены. Все прочие объединились в своей преданности Королеве Флане.

— Это удовлетворяет нас, Адаз Промп. Я доволен. А что по поводу смехотворных сил Хокмуна? Они все еще продвигаются к нам?

— Именно так докладывают наши разведывательные орнитоптеры. Скоро они пожалуют к нам, милорд.

— Пусть себе, — засмеялся Мелиадус. — Пусть приблизятся, а потом мы сотрем их с лица земли. Идемте, мои капитаны, идемте.

И Калан повел Мелиадуса по ступенькам трона и через зал к воротам, которые охраняли теперь не стражники-Богомолы, а Волки со Стервятниками. Мелиадус сожалел, что не может этого видеть и насладиться еще больше своим триумфом.

После того, как двери за ними закрылись, Флана продолжала сидеть, замерев, на троне и думала о Д’Аверке. Она попыталась было поговорить о нем с Мелиадусом, но тот не выслушал ее. Ей очень хотелось знать, жив ли Д’Аверк.

Она также думала о том, что ей уготовано. Единственная среди знати Гранбретани, кроме, пожалуй, Шенегара Тротта, она прочла множество древних текстов, некоторые из них были легендами и якобы историей жизни до Трагического Тысячелетия. Она знала, что правит страной, которая находится на последней стадии упадка. Завоевательные войны, внутренняя борьба — все это было признаком предсмертной агонии, и хотя сама смерть могла наступить еще через двести, а может, и триста лет, она знала, что Темная Империя обречена.

Она молилась, чтобы явился кто-то более достойный занять ее место.

Глава 13

«Что ты видишь»

Мелиадус держал за поводья коня своего герольда.

— Рассказывай все, что видишь, а я через тебя буду руководить боем.

— Милорд, я расскажу вам все.

— Хорошо. Все ли войска собрались?

— Все, милорд. Они ждут вашего сигнала.

— Негодяя Хокмуна еще не видно?

— Видны фигуры, скачущие по Серебряному мосту. Если они не остановятся, то врежутся прямо в наши ряды.

— Не остановятся, — хмыкнул Мелиадус. — Нет, не теперь. Ты уже различаешь их?

— Я вижу блеск, как от серебра или сигнала гелиографа. Один, два, три, четыре, пять, шесть. Это солнце заставляет их так сверкать! Шесть серебряных зеркал. Интересно, что это может значить?

— Солнце на надраенных наконечниках копий?

— Не думаю, милорд.

— Ну, мы скоро узнаем.

— Да, милорд.

— Что теперь?

— Теперь я вижу шестерых всадников, милорд, во главе массы кавалерии. Каждый всадник увенчан сверкающим серебром. Ой, милорд, это так сверкают их шлемы! Их шлемы!

— Значит, они хорошо начищены.

— Эти шлемы закрывают их лица. Я едва могу вынести их блеск, такие они яркие.

— Странно. И все-таки их шлемы проломятся под ударами нашего оружия. Ты сказал капитанам, что Хокмуна надо взять живым, а остальных они могут убить?

— Сказал, милорд.

— Молодец.

— И я передал им то, что вы велели, — если Хокмун начнет хвататься за голову и странно вести себя, следует сразу же сообщить об этом вам.