На бегу Мелиадус расхохотался.

Глава 8

Флана наблюдает за битвой

Флана Микосеваар, наблюдавшая с крыши своего дома за начавшимся штурмом Дворца Короля, видела, как башня, которая в последнее время была пристанищем Мелиадуса, накренилась и с грохотом рухнула.

На миг она подумала, что Мелиадус погиб, но потом заметила его знамя перед солдатами, идущими в бой. Там же она разглядела знамя Адаза Промпа и поняла, что Волк и Пес, традиционные соперники, вместе атакуют Дворец Гуона.

Она вздохнула. Шум битвы усилился, и ей некуда было от него деться. Она видела, как огненные пушки тщетно пытались сдержать солдат, которые рвались к Дворцу сквозь огненные бреши, пробитые зелеными пузырями. Артиллерия Гуона была расположена в предвидении долгой осады, и теперь было невозможно за столь краткое время переместить ее на нужные позиции.

Флана вновь подумала о Д’Аверке. Новости, принесенные Адазом Промпом, возбудили в ней надежду. Если жив Хокмун, то и Д’Аверк, вероятнее всего, тоже.

Но никогда ей не увидеть Д’Аверка. Скорее всего, он погибнет в какой-нибудь битве, тщетно пытаясь сопротивляться мощи Гранбретани… А если даже он не погибнет сразу, его ждет жизнь преследуемого отщепенца, потому что никто и никогда не может надеяться дать бой Темной Империи и победить в этом бою.

Флана подумывала даже, не лишить ли себя жизни, но в данный момент это не казалось ей стоящим делом. Она убьет себя, когда исчезнет всякая надежда, но не раньше. А если она станет Королевой, у нее будет некоторая власть. У нее оставалась слабая надежда, что Мелиадус пощадит Д’Аверка, так как он менее ненавистен барону, чем Хокмун.

Она снова посмотрела на поле битвы. Мелиадус и Адаз Промп скакали во Дворец. Победа явно была близка.

Глава 9

Смерть короля Гуона

Барон Мелиадус скакал галопом на своем черном жеребце по коридорам Дворца Короля Гуона. Много раз прежде бывал он здесь, всегда подвергаясь унижению. Теперь он нес свое оскалившееся волчье забрало гордо, а из горла его с ревом вырывался боевой клич… Когда он пробивал себе дорогу сквозь ряды стражников-Богомолов, которых совсем недавно он вынужден был страшиться, то без разбору разил вокруг себя большим черным мечом, столь хорошо прежде служившим Гуону. Он поднимал своего коня на дыбы, и копыта, топтавшие землю десятков завоеванных стран, обрушивались на стражников и ломали их шеи.

Мелиадус смеялся. Мелиадус захлебывался смехом. Он несся к Тронному Залу, где сосредоточились последние защитники Короля. Он увидел их в противоположном конце коридора, где они пытались установить огненную пушку. Шесть голов слетели с плеч за шесть секунд. Лучи огненных копий визжали вокруг волчьей маски, но Мелиадус не обращал на это внимания. Ноздри его коня раздувались, глаза покраснели от боевого азарта, когда он врезался в ряды врагов.

Пролетев через огромные двери Тронного Зала, Мелиадус Кройденский сходу пробился через редкий строй Богомолов и оказался перед Тронным Шаром, к которому совсем недавно подползал.

Черный Шар замерцал, постепенно проявилась сморщенная фигура бессмертного Короля-Императора. Крохотное тело зародыша извивалось словно рыба, которую опустили в чуждую ей среду, металось туда-сюда вдоль ограниченного пространства Шара. Он был беззащитен. Он никогда не мог представить себе, что ему придется когда-либо защищать себя самому. При всей своей мудрости, накопленной за две тысячи лет, он не мог подумать, что гранбретанский вельможа посмеет выступить против своего наследственного правителя.

— Мелиадус… — В молодом голосе старца слышался страх. — Мелиадус, ты сошел с ума! Слушай, с тобой говорит твой Король-Император! Я приказываю тебе покинуть Дворец, присягнуть мне на верность, Мелиадус!

Черные глаза, некогда столь язвительные, теперь были наполнены животным ужасом.