Я с трудом сглатываю ком в горле. Это был не тот разговор, на который я рассчитывала.

– Я не знаю, Дерек. Я никогда не жила нигде, кроме Оклахомы и этой фермы.

– Ну, тогда вот: одна из причин, по которой Хантер и Рания смогли выкроить время, чтобы снова приехать к нам, заключалась в том, что у Хантера было собеседование в департаменте общественных работ округа Бексар на должность управляющего дорожными бригадами в районе Сан Антонио. И я сам сделал пару звонков на этой неделе. Разговаривал с людьми в медицинском центре. Я могу работать там санитаром в больнице, пока не получу степень по физиотерапии.

– А что… кхм… – мне приходится моргнуть, соображая. – А что буду я делать?

– Всё, что захочешь? – он трёт щёку костяшками пальцев. – Это шанс… ну, не знаю. Начать сначала? Заниматься тем, что нравится? Здесь ты рвёшь жилы от рассвета до заката, и так уже грёбаный десяток лет, детка. Держишься изо всех сил. Ты не просила о таком, и, как я понимаю, никогда и не хотела такого. Но делала, что нужно. И никогда не жаловалась. Теперь у нас есть шанс обеспечить тебе то, что хочешь именно ты. Мы оба. С моим CRSC и работой в больнице мы сможем всё организовать как надо. У тебя будет время, чтобы разобраться. Оставайся дома с Томми, если хочешь. С Томми и ребенком, я думаю, так будет хорошо. Не знаю… Мне кажется… – он замолкает, видя, что я в замешательстве и прострации.

То есть, я не смотрю на него, моргаю тяжело и быстро, медленно дышу.

– Да. Это… это неплохо звучит…

– Дерьмо. Я всё испортил, – он отворачивается от меня, трёт ладонями лицо. – Это должен был быть романтический пикник в лесу, на нашем месте…

– Так и есть, Дерек! Всё прекрасно. Прости, что я сейчас такая эмоциональная, я просто...

– Я не должен был вынуждать тебя плакать, – он проводит рукой по своей шевелюре. – По крайней мере, не по этому поводу.

Я настораживаюсь:

– Что? Что ты имеешь в виду?

Он, кажется, в растерянности, как будто его разрывает миллионом слов, которые он хочет произнести, но не знает, с чего начать. Наконец, он рычит и наклоняется ко мне, целуя меня. Это поцелуй, перекрывающий дыхание, поцелуй, крадущий мысли. Отвлекающий маневр, фальшивка. Он укладывает меня на спину, и мы теряемся друг в друге. Я сжимаю его спину, царапая ногтями позвоночник.

И как только я думаю, что это приведёт нас туда, куда я хочу, Дерек отстраняется. Нависает надо мной, пристально вглядываясь. Прикасается ладонью к моей щеке:

– Я так тебя люблю, Рейган. Порой я в недоумении, как это произошло, но каждый день я благодарен за это. И у меня всё ещё бывают моменты, когда я думаю, что ты сошла с ума, любя такого парня, как я. Мгновения, когда я сомневаюсь, достаточно ли я хорош для тебя. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Это всё, о чём я думал, когда рассказывал тебе сейчас о совместных планах. Куда мы могли бы поехать, что мы могли бы сделать. Я просто хочу, чтобы ты чувствовала, что у тебя есть будущее, которому ты рада. Я хочу этого для нас, даже если я всё ещё сомневаюсь, что есть «мы».

– Я пойду за тобой куда угодно, Дерек. Я доверяю тебе. Я следую за тобой, – я смотрю на него, и он видит мою искренность. Я доверяю ему и буду следовать за ним, куда бы он ни пошёл. Это страшно, но он того стоит.

– И это тоже… тот факт, что ты мне так доверяешь. Рейган, это пугает меня. Я не хочу тебя подводить. И не буду, – он тяжело сглатывает. – Всё произошло так быстро. Всего несколько месяцев, понимаешь? Моя жизнь изменилась, когда меня взяли в плен талибы. Изменилась к худшему. А потом рейнджеры спасли меня, и я оказался в Техасе, и встретил тебя. Ты… тоже взяла меня в плен, и моя жизнь снова изменилась. В этот раз к лучшему.