Собравшиеся молчали.

    -  Хорошо, - спокойно сказал человек в кресле. - Скажем еще иначе. Я даю вам тридцать тысяч человек. Я даю вам пять тысяч проверенных бойцов, уже пивших кровь. Я даю вам на пять миллионов лучшего оружия. Я даю вам миллиард золотом и камнями. Я даю вам на пятьдесят миллионов Силы. Если чего-то будет не хватать - скажите, я добавлю. Вы занесете мне человека в Храм? Понимая, что если не сделаете - я вас и за Рассветом достану?

    Собравшиеся опустились на колени.

    -  Приказывай, уважаемый, - сказал Маруш.

    * * *

    После полудня Меррен ан-Назир встал с дивана, на котором провел последний час, и неторопливо начал одеваться. Не только в ткань и заклятия, но и в сталь.

    -  Дюберри! - крикнул он призывно.

    Паж появился тотчас же. Да, Дюберри больше не был монахом. Ничуть. Паж как паж, в Нортении таких тысячи. Только лицо чересчур умное. И глаза чересчур грустные. Больные глаза.

    -  Помоги застегнуть, Дюберри, - ласково сказал Меррен.

    Паж молча стал протягивать ремни сквозь пряжки.

    «Он стал бледным», - подумал Меррен. - «Очень бледный юноша, который всегда молчит. Иногда мне кажется, что в нем что-то сломалось. Может быть, он не нужен? Если он сломался, если не выдержал уже сейчас - может быть, он теперь не нужен?»

    Дюберри затянул последнее крепление и остановился рядом с великим магистром.

    -  Что-нибудь еще, мейрессар? - спросил он безжизненно.

    -  Одевайся, - ворчливо, но добродушно сказал Меррен. - Через часок выходим. Собирай вещи, что у тебя там скопилось…

    -  У меня ничего нет, - бесстрастно сказал Дюберри. - Я буду готов через десять минут, мейрессар.

    -  Можешь не торопиться так. Ладно, иди. Дюберри!

    -  Я слушаю, мейрессар.

    Меррен помялся, ощущая неожиданную и непривычную для себя неловкость. Потом собрался с духом.

    -  Ты в последние дни бледен и грустен, мой Дюберри, - сказал он мягко. - Я хочу знать, почему? Мне нужно это знать. Что тебя тревожит?

    -  Кровь, - сказал Дюберри.

    Меррен чуть не поперхнулся. Все, что мальчишка пережил за последние недели, не приучило его к крови? Вот это да! Не ждал…

    -  Ты ее по-прежнему боишься? - внимательно спросил он.

    -  Я ее не люблю, - сухо сказал Дюберри.

    -  Ну, предположим, я ее тоже не люблю, - усмехнулся Меррен. Разумеется, кроме той, которая бежит в моих жилах. Да и то - только пока она бежит там, а не по земле. Но это не заставляет меня чахнуть на глазах у друзей и подчиненных. Так в чем же дело? Что тебя гложет?

    -  Зачем? - спросил Дюберри, сцепив зубы.

    -  Что - зачем?

    Дюберри закрыл глаза, борясь с чем-то внутри себя. И ему удалось превозмочь это, чем бы оно ни было. Когда он открыл глаза снова, это был почти что прежний Дюберри. Искренний и открытый.

    -  Зачем это все, мейрессар? - спросил он, обводя движением руки внешнюю стену. - Зачем кровь на улице? Зачем они жгут?..

    -  От страха, малыш, - тихо сказал Меррен, притягивая мальчишку к себе за плечо. - Им очень страшно.