Однако, чтобы выйти к саням, было необходимо пройти мимо, рискуя попасть под перекрёстный огонь — отсюда и во-он с того чердачка. Но всему свой черёд.

Привычным манером забравшись на чердак, Кирилл обнаружил, что пулемётчик не спит — худой, кадыкастый вьюнош, чавкая и причмокивая, поедал солидный ломоть хлеба с изрядным шматом сала.

— И как в тебя столько вмещается? — мягко проговорил Авинов.

Вьюнош с полным ртом дёрнулся, пуча глазки, давясь.

Бесшумный выстрел положил конец его мучениям.

Спустившись, Кирилл направился к третьей избе.

Тут возникли проблемы — приставная лестница отсутствовала. Видимо, ход на чердак вёл прямо из сеней.

Ну что ж, из сеней так из сеней.

Авиновым в этот момент владела холодная решительность, изрядно помогавшая ему в бою.

Иногда её затмевала ярость или боевой азарт — вот тогда и возникали всяческие проблемы, ибо эмоции для воина излишни.

Осторожно поднявшись на высокое крыльцо, он подошёл к двери — и тут же отпрянул, услыхав шаги.

Став так, чтобы створка прикрыла его, когда распахнётся, Кирилл замер.

«Зелёный» вывалился на крыльцо, будучи в изрядном подпитии и делая широкие жесты.

Он с такою силой грохнул дверью, что та едва не пришибла Авинова. Благо Кирилл вовремя выставил ладонь.

— Б-быв-вали дни в-в…сёлые, — мычал бандюга, — н-неделями не пи-ил!..

Шатаясь и спотыкаясь, он спустился по лестнице, замер, покачиваясь и шаря свободной рукой в воздухе (в другой была винтовка), пока не нащупал столб, поддерживавший навес над крыльцом.

— М-мы-кола! — взревел он. — Ты х-де?

И пошёл, выписывая вензеля да волоча за собою винтовку.

Кирилл осторожно выскользнул из-за двери и остолбенел — прямо перед ним, в проёме застыл бандит.

Голый по пояс, с накинутой на плечи дохой и с парой револьверов за ремнём.

«Зелёный» вытаращился на белого офицера, тот — на него, но молодость и дисциплина победили.

Подельник батьки Махно рванул из-за пояса наган, но парабеллум уже стрелял. Пок!

Подхватив обвисшую тушу, Авинов с трудом затащил её в сени. Чертовски мешала папка, елозившая по животу, но делать нечего. Затащив мертвеца в чулан, Кирилл поднялся по узкой лестнице на чердак.

Стропила тут стояли знатные, из обтёсанных брёвен.

Окно чердачное было закрыто, чтобы не дуло, пулемёт «максим» стоял рядом. А где пулемётчик?

Краем уха расслышав шорох, Кирилл резко пригнулся, бросая тело в сторону.

Топор в руках крепкого мужика грохнул об половицы, застревая в доске.

Вырывать обратно своё орудие мужик не стал, метнулся к винтовке, висевшей на крюке. Пуля вошла ему в спину.

Бандит выгнулся, взмахивая руками, будто пародируя птицу, и рухнул.

А «комиссар Юрковский» выдохнул.

— Чёрт бы тебя побрал, урод… — прошептал он.

Выщелкнув обойму, Авинов вставил полную.

Торопливо спустившись с лестницы, он вышел на крыльцо.

Час от часу не легче!

Бандюги решили, что самая пора развлечься.

Двое с винтовками за спиной тащили упиравшуюся девушку в длинном сером платье сестры милосердия.

Волосы её были распущены, девушка — почти девчонка — яростно извивалась, пытаясь хотя бы лягнуть насильников, но те лишь хохотали.

Из конюшни, откуда доносилось фырканье коней, вышел парень с завитым и напомаженным чубом.

Надо полагать, уж он-то считал себя писаным красавцем, хотя маленькие поросячьи глазки, заплывшие жиром, широкий, вздёрнутый нос, удивительно похожий на свиной пятак, полное белое, по-бабьи округлое тело никак не сочетались с канонами мужской красоты.