|
Я бы сказал, сделка. Они нам контейнер, а мы улаживаем вопрос с американцами и НАТО. Но проблема в том, что американцы будут землю рыть, чтобы перехватить этот контейнер. Да и в самом Ираке есть ястребы, которые не в восторге от этой сделки. И хуже того. У нас, в России, тоже есть желающие наложить руку на этот самый контейнер. Зачем, почему – вопрос другой. Но вот это‑то и есть самое опасное. Именно поэтому я и вышел на вас. Вы мало того что мертвы… Есть еще и некоторая гарантия, что вас пока не завербовала ни одна из заинтересованных сторон. Понятно?
– Понятно, – отвечаю. – Я, значит, темная лошадка. – Очень темная. Согласны? – Согласен. Вот так я в эту историю и влез. Если честно, я ведь этому Копернику поверил. Не только за свою шкуру старался. Да и он, в общем‑то, чистую правду говорил. Только забыл, сволочь, добавить, что он сам в числе тех, кто желает «наложить руку»… За то, что он меня из Пакистана вытащил, – я ему благодарен. А вот за то, что он меня использовал, и за то, что чуть не заставил в собственных друзей стрелять, – я ему голову собственноручно откручу…
6
Теперь Пастух понимал все. Вот он, весь пасьянс, разложенный Коперником, – самого Пастуха он советует выбрать для операции в Багдаде, Трубача подготавливает к перевозке груза, а Дока вызывает в Двоегорск, и если бы все удалось, то похищение контейнера выглядело бы спланированной управлением операцией. Представив все это Президенту в нужном свете, с управлением можно было бы покончить, а их пятерых… – нет! теперь опять шестерых – можно было бы пустить в расход, сохранив таким образом свои шкуры и толстые задницы! Хотели ли они еще как‑то использовать этот контейнер? Какая теперь разница! Радость встречи с Трубачом отодвинула на второй план все остальное. Пастух молча обнял его, Муха похлопал по бритой голове и сказал: «Жив, курилка!», а Боцман воскликнул: «И где тебя, черта лысого, столько носило?!» Он рассказал им всю свою историю, и история эта оказалась интереснее любого романа, но было это чуть позже. А сейчас у них совершенно не было времени на разговоры. Коперник исчез. Коперник исчез вместе с грузом, который они обязаны были забрать у него. Где теперь его искать? Где? Трубач сразу рассказал им, что встречать самолет Коперник приехал на машине, он вспомнил и марку, и цвет, и даже ее номер. Это было уже кое‑что. Но куда он мог податься? – В любом случае, – рубанул Артист, – он первым делом должен был вырулить на шоссе. Не по сугробам же он поскачет? – Сделаем так, – предложил Пастух, – мы расколем генерала по всем швам. Он должен знать возможный маршрут Коперника. Одним словом, он единственный, кто может дать нам хоть какую‑то информацию. – Дело, – кивнул Муха. – Значит, так, Муха, Трубач – вы со мной. Раскалываем генерала и дальше на «вертушку». Она ждет нас здесь недалеко. Док, Артист, берите Боцмана и дуйте на своей машине по шоссе. Мы скорректируем ваш маршрут. – У нас бензин практически на нуле, – предупредил Артист. – Здесь есть заправка? – А как же. – Отлично. Мотайте туда и ждите моего звонка. Я постараюсь вас хотя бы сориентировать, в какую сторону вам по шоссе дуть. На этом они и разбежались. Боцман сел за руль. Док и Артист плюхнулись следом, и «Нива» рванула на всех газах к «Солнечному». Спустя пятнадцать минут Артист, Док и Боцман добрались до «Солнечного». Там их уже ждало сообщение Пастуха: командир сообщал, что, как выяснилось, Коперник, скорее всего, намылился в Москву. |
