– Синанджу я принимаю. А от пояса ассасина отказываюсь.

– От пояса?! Синанджу не знает поясов. А отделять мастерство от результата нельзя. Ты овладел Синанджу. Значит, ты ассасин. Это гордая традиция.

– В этой стране нет. Здесь «ассасин» – бранное слово.

– Когда песни о твоих славных подвигах достигнут самых дальних уголков этой коснеющей в невежестве земли, оно станет возвышенным.

– Ты не слушаешь. Ассасины – это убийцы.

– Нет. Убийцы и есть убийцы. А ассасины – художники. Мы врачи, лечащие смертью. Если государство беспокоит какая то проблема, мы удаляем ее, как раковую опухоль. Если правитель окружен интриганами и обманщиками, мы очищаем его замок.

– Ты говоришь, как дезинсектор, уничтожающий тараканов.

– Только вертикально ходящих, – согласился Чиун. – Существуют определенные мерки.

– А что, если он находится под присмотром ассасина? – с вызовом спросил Римо.

– Кто?

– Не важно кто.

– Очень даже важно. Если за человеком следит ассасин из соперничающего дома, например, неуклюжий ниндзя или какой нибудь подлый отравитель, мы уничтожим эту тварь.

– А если он под присмотром мастера Синанджу?

При этом вопросе Чиун засиял.

– Тогда этот человек заслуживает смерти.

– Почему?

– Потому что нанял негодную охрану для своего трона, а его враги наняли самую лучшую. Нас.

– Другими словами, мы работаем на тех, кто платит больше?

– Нет, на самые богатые троны. Они заслуживают самого лучшего. Все остальные заслуживают презрения за то, что наняли не нас, и смерти, если к нам обратились их враги.

– Похоже на шантаж.

Чиун пожал плечами.

– Ты будешь смотреть на это по иному, когда научишься дышать всем телом.

Римо научился, раскрепостив тем самым неиспользуемые участки мозга. Стал мастером Синанджу, обладающим ловкостью, силой и быстротой, о чем обычные люди знают только по комиксам.

Со временем Уильямс стал понимать Чиуна, последнего мастера Синанджу, и пятитысячелетнюю традицию Дома Синанджу, который отдал лучших своих представителей на службу тронам древнего мира, чтобы деревушка на берегу скалистой бухты в западной Корее не знала голода. Особенно дети.

Однако Римо никогда не считал себя таким ассасином, как те сумасброды, что убивают президентов.

Но в самолете, летевшем на север, в Вашингтон, Уильямс задумался. Если он перестанет служить Америке, не уйдет ли со службы и Чиун? А если уйдет не сделает ли он Римо единственным наследником деревни, не заставит ли работать на другое государство?

И что ему тогда, соглашаться? А если это государство отдаст приказ уничтожить Президента Соединенных Штатов?

Все сводилось к одному простому вопросу: что, в сущности, представляет собой Римо Уильямс?

Вопрос этот в последнее время беспокоил Римо все больше и больше.

Все началось с командировки в Тибет, где он пережил самый острый приступ парамнезии. Раньше в Тибете Римо не бывал. Чиун, много лет считая Уильямса перевоплощением индусского бога Шивы Разрушающего, утверждал, что он просто вспоминает свою древнюю родину.

Потом Римо посетил могилу со своим именем на надгробии. Там ему явилась некая призрачная женщина и велела искать ее захоронение. Дала несколько таинственных ключей для поиска и пообещала, что, найдя ее могилу, он узнает, кто его отец.

Уильямс, впервые увидевший призрак матери у собственной могилы, родителей не знал. Только этот поиск и удерживал его теперь в КЮРЕ. Смит обещал ему помочь. Но поскольку компьютеры Фолкрофта утратили значительную часть информации, поиски обещали быть долгими.

Куда бы они ни привели, Римо вознамерился довести дело до конца. А потом он подумает о своем будущем.