|
Кайл раздраженно застонал. – А я так надеялся, что его отменят! Почему Ост Индская компания считает своим долгом устраивать приемы в мою честь? По моему, я уже перезнакомился со всеми европейцами, живущими в Кантоне. – Потому, что больше в Кантоне нечем заняться. Жен и любовниц сюда не допускают, все мы ютимся на клочке земли размером чуть больше крикетной площадки, поэтому и радуемся любым развлечениям. Прием в честь гостя, к тому же виконта, – достойный повод потратить лишнее серебро. Объяснение имело смысл. Несмотря на весь интерес Кайла к Китаю, он сошел бы с ума, не прожив в сеттльменте и шести месяцев. Прошло всего три дня, а он уже мечтал проскакать галопом по полю. Но с этим следовало подождать до возвращения домой, в Дорнли. Пробираясь через толпутруз чиков в нижних помещениях склада, Кайл вдруг представил себе, как прохладный ветер Англии дует ему в лицо. Да, пора домой. Но ему предстояло провести в Кантоне еще целый месяц. Даже если побывать в храме Хошань не удастся, надо изучить все особенности китайской торговли. Когда он унаследует титул и займет свое место в палате лордов, ему придется решать вопросы торговли и внешней политики, и ничто не заменит ему знаний, полученных из первых рук. Опиум составлял львиную долю товаров, ввозимых в Китай; на родине Кайла многих возмущало то, что британские торговцы поставляют в чужую страну наркотик. Кайл был согласен с недовольными. Спасти «Торговый дом Эллиота» от банкротства он согласился главным образом потому, что эта американская компания была в числе немногих, кто категорически не желал торговать опиумом. Разумеется, в Америке было немало товаров, пользующихся спросом в Китае, – таких как меха и женьшень. Но купцам из других стран повезло гораздо меньше. Китайцев не интересовали европейские фабричные изделия, а вот опиум из Турции или английских колоний в Индии – совсем другое дело. Кайл вошел в помещение конторы, где работали полдюжины клерков, преимущественно португальцев. Цзинь Кан сидел за столом в углу, перед ним лежала странная вещь – рама с несколькими рядами бусин, нанизанных на стержни, называемая абаком. Этот предмет выглядел детской игрушкой, но, судя по всему, помогал при счете. Мысленно взяв себе на заметку поближе познакомиться с абаком, Кайл подошел к Цзиню. – Как ваша нога, Цзинь Кан? Окинув его быстрым, чуть растерянным взглядом, Цзинь снова уставился на абак. Его глаза и вправду были темно карими, а не черными. – С ней все в порядке, сэр, – еле слышно отозвался юноша. Кайл придвинул поближе свободный стул и сел к столу. – Мистер Эллиот просил вас перевести для него одно письмо. – Сию минуту, сэр. – Цзинь отставил абак и вынул из ящика стола бумагу и другие письменные принадлежности. Кайл с любопытством наблюдал, как юноша растер кусок какой то черной лепешки на камне и смешал порошок с водой, приготовив густую тушь. Когда все было готово, Кайл медленно прочел письмо вслух. Пользуясь тонкой кистью вместо пера, юноша начертал несколько столбцов сложных символов на листе бумаги, начав в правом углу и двигаясь к левому. Время от времени он останавливался и просил пояснить смысл слова или фразы. Хотя по английски Цзинь Кан говорил медленно и с сильным акцентом, работал он добросовестно. Когда письмо было закончено, Кайл заметил: – Китайская письменность ничуть не похожа на европейскую. Она выглядит на редкость элегантно. – Каллиграфия – великое искусство. К сожалению, я им не владею. Мой почерк годится лишь для торговых бумаг. – А по моему, он прекрасен. Сколько разных букв! Вы не могли бы научить меня китайскому алфавиту? – Чужестранцев запрещено учить китайскому, – объяснил Цзинь, не поднимая головы. |
