– Ты не забыл, зачем я пришла? – спрашивает она.

– Ради Бога! – притворяется он. – Кровать за спиной, только покрывало откинуть… Ладно тебе глазами сверкать! Уже и пошутить нельзя. Пистолет мы у Зубенко отобрали. Он пушку-то выхватил, а у Степы реакция – будь здоров! Старый рукопашник. Он его и вырубил. Попинали маленько – месячишко проваляется. Что такому сделается?

– Кошмар! – У Евгении даже дыхание сбивается. – А если он вас где-нибудь увидит и узнает? У него, знаешь, какая память на лица?

– Я старался особо не рисоваться, – уже менее уверенно говорит Виктор, – а Степа Вообще из Николаева, он домой уехал!

– Пистолет… он у тебя? – спрашивает Евгения.

– У меня, – залихватски говорит Виктор и лезет на полку с книгами. – Вот он!

– Похоже, все самые эксцентрические комедии из жизни! – неодобрительно качает она головой. – Ты бы еще его в авоське по городу носил, как Никулин в «Бриллиантовой руке»!

Она осторожно берет в руку оружие.

– «Макаров»! – хвастливо комментирует Виктор, как будто он сам его изготовил.

– «Ходим мы по краю, ходим мы по краю…» – поет ему Евгения и еще раз примеривается к рукоятке: нет, никаких воинственных чувств в ней не пробуждается. – Возьми и выбрось его!

– Вот еще! – хмыкает Виктор. – Я его уже Семену пообещал подарить.

– Кому? – не верит она своим ушам.

, – Мужику одному, мы вместе с ним работаем… Во что она ввязалась? Ведь это уже не шуточки, а, говоря языком закона, уголовно наказуемое деяние. Если бы она с самого начала остановила Витьку, запретила бы ему думать о мщении, уговорила…

– Я его заберу, – твердо говорит она.

– Как это – заберу? – пытается возмутиться он. – Мы его добывали, рискуя жизнью… или свободой!

– Именно поэтому! И если ты хорошо подумаешь, без лишних эмоций, поймешь, что я права.

К счастью, Виктор лучше относится к женщинам, чем многие другие мужчины, и знает: когда они вот так твердо на чем-нибудь настаивают, это не может быть просто капризом, и стоит прислушаться.

Он с сожалением провожает глазами пистолет, который Евгения, завернув в бумагу, прячет в свой полиэтиленовый пакет, что, если глубоко задуматься, не намного лучше авоськи.

– Он у тебя оружие для чего просит? Поиграть или перед девочкой пофорсить?

– Ему надо одного своего должника припугнуть.

– А тот заявит в милицию. А милиция у твоего Семена сделает обыск. Сколько сейчас дают за хранение огнестрельного оружия? Не знаешь? Добавь, украденного у сотрудника милиции! А там прижмут твоего Семена: где взял? А он скажет: мне друг Витя Приходько подарил.

– Не скажет, – неуверенно бормочет Виктор.

– Надейся на лучшее, а готовься к худшему!.. Какой ты, Витька, легкомысленный! Мне знакомый говорил, что собаки – нестареющие дети. А хочется перефразировать: мужчины – нестареющие дети…

– Хватит тебе ругаться! – отбивается он. – Пиво согревается от твоих разговоров.

– Больше всего я ругаю себя! – сокрушается она. – Все же смерть Маши окончательно выбила меня из колеи. Учти, Сергей тебя найдет! Рано или поздно.

– Не найдет. У нас большой город.

– Для его энергии даже маловат!

– Что мне теперь, застрелиться, что ли?

– Как только почувствуешь что-то неладное, немедленно увольняйся и куда-нибудь уезжай!

– Интересно, куда?

– На Крайний Север.