Митенька явно старался сбить напряжение. Злобные мурашки неприятно пробежали еще раз по Мишиной спине. Мальчик-снегурочка внимательно и оценивающе разглядывал его.

— Дени, охолонись! Вот прыщ! — ласково прикрикнул Митенька. — Ты уже переходишь всякие границы! Снова тебе неймется, дурашка? Или накурился лишнего? Но я хорошо понимаю, Мишель, почему он сразу в тебя влип. Ему нравятся люди в очках! Ведь человек в очках — совсем не то же самое, что человек без очков!

Денисик охотно, но как-то безразлично, делано засмеялся. Ему хотелось играть первую скрипку, но не получалось. Дронов постоянно перехватывал инициативу.

— Во-первых, у очкариков двойное, ну или полуторное зрение, а поэтому, во-вторых, не больно правильное. Зато своеобразное. Все неправильное оригинально. И оригинальное неправильно. И вообще эти стекла быстро становятся частью их существа, сильно меняя и искажая взгляд на мир. Очкастые интереснее, глубже и мрачнее. И имеют куда больше очков. Одни очки им придают другие.

— К тебе твои рассуждения относятся слабо, — возразил вдруг Денисик. — Если только об искажении… Но очки — не кривое зеркало. У него линзы, — объяснил он недоумевающему Мише — Зато не надо очки туда-сюда гонять. И не разобьются. Поставь себе тоже. Это удобно… Или подбери другую оправу. Такая давно не в моде. А главное — очки очень портят мужскую внешность!

— Кто бы мог подумать… — пробурчал накалившийся Миша.

— Мы так играем… — вновь вступил в разговор фарфоровый ангелочек, стремясь погасить вновь загорающийся огонь. — А ты, сдается, все принял всерьез? Вот дурашка! Але, не забывай, куда ты попал! Это же школа, где учатся дети артистов. И в основном, на минуточку, великих, известных. Так что будь готов! Не сердись на нас. Мы такие игруны… «Я странен, а не странен кто ж?..»

И он снова ласково посмотрел на Денисика.

Окончательно замороченный, подавленный происходящим Миша не знал, что отвечать и как себя вести. Выручило неожиданное появление фигуристой учительницы с распущенными, мягко спадающими на спину длинными волосами, в ярком платье, выгодно подчеркивающем ее красивую фигуру.

Ошеломленный Миша вновь замер в удивлении. В Калязине все учительницы ходили одетыми более чем скромно, в чем-то сереньком, жалком и невыразительном. И все гладко, строго причесаны на один манер, и фигур у них словно не было никаких вообще. Правда, появилась среди училок как-то одна молоденькая завитая и кокетливая Светлана Павловна, английский преподавала. Все старшеклассники мигом в нее влюбились, зато учителя тотчас дружно возненавидели. И, промучившись в школе всего год — больше она не выдержала, — Светлана Павловна срочно вышла замуж за капитана большого теплохода и уплыла с ним куда-то далеко, говорили, что прямиком в Питер.

— Софья Алексанна, а знаете, почему мне так трудно живется? — моментально поделился неожиданным сообщением с учительницей лукавый очаровашка Денисик, состроив печальную мордочку. — Потому что я чересчур самобытен и красив… И все люди, как говорит Дронов, мне завидуют изо всех сил. А я страдаю!

Юноша действительно был окончательно и безнадежно избалован.

Учительница, спрятав внезапную улыбку, приветливо повернулась к Мише:

— А ты у нас Михаил Каховский, так? Очень рады тебя видеть! Все будет хорошо, Миша…

— Конечно, — охотно поддержал ее Митенька, который даже не пошевелился и не встал при появлении учительницы, чем вновь неприятно поразил Мишу.