После истории с Любочкой он окончательно возненавидел женщин. Вроде Ильи. И рассчитывал всегда на одну лишь Дашку. Она одна могла все изменить и все переиначить…

— Войти позволишь? — мило склонив голову набок, кокетливо спросила Дашка. — Или так и будем стоять на пороге? А домик у тебя ничего… Элитка клевая!

Это уже в стиле Алины… Опять эта Алина…

Каховский молча пропустил Дашу в квартиру и захлопнул дверь. Кивнул в сторону комнаты. Язык перестал ему подчиняться.

Дашка… Вот она, наконец, перед ним… Такая же, как была… И совсем не такая… И ему захотелось просто подойти к ней и молча лечь собакой к ее ногам.

Она вошла и огляделась в шикарных, увешанных коврами апартаментах Михаила, тесных от дорогой мебели и роскошного белого рояля, к которому не хотелось прикасаться даже пальцем — столь хрупким и чистым он казался.

— А зачем тебе рояль? Разве ты играешь? — спросила она, усаживаясь. — Что-то не припоминаю…

Даша посмотрела в его ржавые глаза пристально, изучающе, с нехорошим интересом, от которого поползли противные мурашки по спине и неприятно похолодели кончики пальцев.

— Нанял музыканта и выучился, — хмыкнул Каховский, медленно с трудом приходя в себя.

Дашка… Вот она, наконец, перед ним… Как долго он мечтал об этом!

— За деньги все можно!

— Да, за деньги можно все, — охотно согласилась Дашка. — И меня думаешь купить?

Михаил вздрогнул, как от удара. Милое, забрызганное веснушками лицо…

Хоть бы у нее голова варила немного! Совсем ботвы не рубит! И кто устроил тебе, Михаил, этот визит дамы, оказав медвежью услугу? Какой такой добрый дядя?.. Дронов?.. Как ты умолял его об этом… Ну да, в самую точку… И ничего нового…

— Рояль — это память о матери, — хрипло объяснил он, прищурившись. — Она была преподавательницей музыки… Иногда вспоминаю чьи-то ласковые глаза…. Думаю, гадаю, мама или нет… Не помню я ее, маленький был… Выпьешь? — И он быстро прикатил приготовленный заранее столик на колесах с закуской и выпивкой.

Дашка слегка смутилась, но ненадолго.

— Прости, я не знала… Хорошо живешь! Богато, — доброжелательно похвалила она, принимаясь с аппетитом за еду. — И вкусно! А у нас тоже неподалеку от дома, где мы живем, недавно построили возле реки элитку для новых русских. И оттуда убрали помойку, перенесли ее к нашему дому. Им, видите ли, помойка портит вид. И вообще вонища летом, мухи всякие летают… Ну да, они — люди, а мы — народ… У нас такой район, что теперь тут живут только пенсионеры и олигархи. Интересное такое сочетаньице, да?

Каховский поморщился.

— В фитнес-клуб ходишь? — Даша пристально оглядела Михаила и навалилась на семгу. Не кормит ее Валентин, что ли? — ну конечно, обязательно… При нынешнем упадке образования обеспеченные люди посвящают досуг только накачке мускулов. Сейчас появились нувориши, воображающие себя аристократами и желающие во что бы то ни стало доказать свою якобы принадлежность к ним. Для чего обкупаются безделушками, а то и предметами искусства. — Даша снова выразительно обвела глазами стены комнаты. — У тебя много картин… Пытаются показать себя любителями и знатоками живописи, скульптуры, музыки… Но от этого не становятся аристократами, а остаются такими же нуворишами, убогими, как барак. Что могут изменить тугие денежные мешки? Создать показную обстановку, рассчитанную на восхищенных зрителей? Теперь, когда бизнес занял столь важное место в нашей жизни, ему суждено поглотить хрупкие создания рук человеческих, которые мы привыкли называть искусством и литературой.