Джейк доел третий гамбургер, смял бумагу, в которую тот был завернут, и бросил ее в открытую урну в нескольких футах от столика.

— Я никогда не говорю «если». Это не мой стиль. Я даже не думаю так.

Тень неуверенности скользнула по ее лицу.

— А я иногда думаю. Случается, что я думаю: а что, если мы не вернемся? Я не сосредоточиваюсь на этом, но иногда эта мысль приходит мне в голову.

Он слегка улыбнулся, подмигнул ей и сказал:

— Мы все прошли через это. Нынешний полет отличается от моего первого полета. Тогда у меня было ощущение рока, судьбы гораздо более отчетливое, чем сейчас. Тогда я составил завещание и сказал своим брату и сестре, что им надлежит сделать… — Он усмехнулся. — Я заставил их так нервничать, что они с трудом пережили мой полет. На этот раз не тронул их. Не в моем характере думать: «если». Я кое-чему научился за первый полет.

— Чему же? — спросила она, когда он замолк.

— Я понял, что это стоит того. Как бы полет ни кончился, это того стоит. Ты сама поймешь это через несколько дней.

Она задумчиво подняла брови:

— Думаю, что я уже начинаю понимать. Я думала об этом годами.

Он поднялся со скамьи:

— Давай переменим тему. Нам предстоят эти разговоры в ближайшие дни, так что забудем о них сейчас. Ты не хочешь пройти куда-нибудь и выпить?

Он протянул ей руку и посмотрел на нее со странным выражением нежности. Она встала:

— А может, нам просто пройти по берегу? Мы ведь можем выпить, когда вернемся на базу.

Сжав ее пальцы, он кивнул и пошел вместе с ней к машине. Проехав несколько миль по главной дороге, он свернул в сторону и остановил машину.

Они пошли босиком: по белому песку, и у Джилл перехватило дыхание — невиданная красота окружала их. Воздух вокруг них, напоенный запахом соленой воды и летних цветов, казался недвижимым, а совсем неподалеку от них волны с шумом разбивались о берег.

Джейк наклонился и поднял кусок плавника.

— Хочешь, я разожгу костер?

— Это было бы очень хорошо, — сказала она.

Несколько минут спустя под треск огня они опустились на песок. Ее взор блуждал по звездному небосводу, потом вернулся к пламени костра. В этот момент она могла забыть обо всем, что ожидало ее в мире за пределами этого светлого круга огня.

Ее волосы рассыпались и упали на плечи. Она почувствовала, как пальцы Джейка стали перебирать ее волосы. Она ощутила, как он коснулся ее кожи на голове, а потом стал гладить ее плечи. Она обернулась и посмотрела на него, испытывая ужасное стеснение в груди.

Он коснулся ее лица, нежно улыбнулся и сказал хрипловатым шепотом:

— Я просто пытался привести твою прическу в порядок.

Она уклонилась от его прикосновения, и губы ее задрожали.

— И тебе это удалось?

Слабая улыбка играла на ее губах.

— Думаю, что да.

Его глаза были так полны чувством, что казалось, он испытывает муку. Она не могла больше смотреть на него без того, чтобы не ощущать такую же муку, поэтому снова повернулась к огню и попробовала сжечь на нем свои мысли.

Джейк придвинулся к ней, и его губы коснулись ее волос.

— Джилл, ты боишься меня?

Она слабо улыбнулась, не отводя глаз от огня, и сказала:

— Да. Боюсь.

Он повернул ее лицо к себе и стал смотреть на него.

— Почему? Разве ты не знаешь, что я не причиню тебе вреда?

Она глубоко вздохнула и наконец обрела способность говорить.

— Я не знаю этого, Джейк.