– Сколько же лет понадобится, дабы подкопить силенок на твое удивительное заклятие?

– Нисколько. Заклинать сознание – или личность, если хочешь – куда проще, чем физические объекты. Могу и сейчас.

– Это радует.

– Да? Не терпится почувствовать себя Властелином?

– Не без этого, – честно признал Рандорф. – Да и вообще, знаешь, как у драконов говорят: раньше сядет – раньше слезет.

На этом наш разговор прервался, и я отметил, что дракон проглядел во всем этом еще один очень скользкий момент, не доставлявший мне ни малейшего удовольствия, а именно: если меня пришьют в шкуре простого смертного, лишенным колдовской силы, то наверняка это мое выступление окажется последним!..

Глава 1

В центральной части Антариона – вольного города, раскинувшегося на побережье теплого южного моря, – возвышается древняя башня, от шпиля до основания сложенная из чистейшего белого мрамора и ослепительно сияющая в лучах восходящего солнца. В разные времена и у разных рас она величалась многими красивыми именами; люди же чаще всего называли ее Цитадель Света, что, в общем, не требует дополнительных комментариев. И стоило кому‑нибудь хотя бы только произнести эти слова, у каждого из присутствующих наготове оказывался десяток легенд про величайших витязей и грандиозные события, так или иначе связанные с Цитаделью. Разумеется, легенды, в основной своей массе, были совершеннейшей брехней, но ореол таинственности и причастности к чему‑то высшему вокруг башни создавали исправно...

Для нас же в этот день – первый день лета какого‑то года по очередному летосчислению – Цитадель Света была примечательна только одним. Тем, что на третьем этаже в маленькой приемной у кабинета Лорда‑Протектора Ордена Света сидел самый знаменитый (для посвященных в подобные вопросы) белый маг последних тысячелетий – Бьорн Дарн‑о'Тор по прозвищу Скиталец. Он сидел, ждал светлейшей аудиенции и потихоньку впадал в бешенство.

Когда две недели тому назад путешествовавший в неближних землях Бьорн получил письмо от Лорда‑Протектора с требованием немедленно явиться в Антарион пред его светлые очи, первым побуждением мага было вообще не обращать на писульку ни малейшего внимания, разве что подтереться на ближайшем привале. В конце концов он не подчинялся ни Ордену Света, ни кому‑либо еще, так что подобный хамский тон приказа прямо‑таки провоцировал противоположный эффект... Впрочем, поостыв и поразмыслив на досуге именно над этим соображением, Бьорн передумал, направился в Антарион и даже поспешил, как ему настоятельно рекомендовали.

И что же? Его попросили подождать, как какого‑нибудь местечкового принца или еще кого помельче. И плюс ко всему, не нашли ничего лучшего, как посадить на стул напротив триптиха «Лорд‑Протектор побеждает Черного Властелина». В первой части эпохального полотна юный и румяный Лорд‑Протектор протягивает ладонь к рукояти Меча, единственно способного сокрушить средоточие Мрака, во второй все тот же Лорд – закованный в доспехи и изрядно заматеревший – ведет свое небольшое, но отважное войско навстречу бесчисленному черному воинству, а в третьей муж – уже успевший поседеть! – сносит голову Владыке Мрака, изображенному в виде помеси жабы с шакалом. У Бьорна, не понаслышке знакомого с действительными событиями, подобное глумление вызывало попеременно то тошноту, то сильнейшее желание превратить художника в столь удачно найденный им образ Черного Властелина. Да и нынешний Лорд‑Протектор тоже был хорош – не постеснялся позировать для шедевра, хотя во времена прошлого возрождения Черного его дед с бабкой еще даже не познакомились... «Впрочем, нет, именно тогда они и встретились впервые», – поправил себя Скиталец, нисколько от этого не смягчаясь.