Потолок был настолько низким, что Итану приходилось идти, пригнувшись.

От тоннеля остались одни руины. Ползучие растения вились по стенам. Из бетона торчала искореженная арматура. Корни. Следы растаявшего снега тянулись вниз по стенам и капали с потолка.

Лампа выхватывала из темноты лишь то, что находилось не более чем в двадцати шагах впереди, и звук шагов крошечных суетливых лапок как будто вечно оставался вне пределов досягаемости света.

Они проходили места, где тоннель скрещивался с другими тоннелями. Мимо других лестниц, поднимавшихся в темноту.

Ботинки Итана чего только не давили.

Камешки.

Грязь.

Обломки, которые приносило сюда с гор сильными ливнями.

Крысиный череп.

Казалось, это заняло целую вечность – и в то же время ни единой минуты.

Воздух стал другим. Спертым и заметно теплее воздуха в городе.

Теперь они шли под устойчивым ветром, который приносил свежий холодок верхнего мира.

Струйка, бегущая по полу тоннеля, расширилась и превратилась в быстрый ручей, а в придачу к шлепанью их ног по воде начал нарастать новый, более сильный звук.

Они вышли из тоннеля в каменистое русло.

Итан последовал за остальными, вскарабкавшимися на берег. Когда они добрались до ровной земли и остановились, чтобы отдышаться, он наконец-то понял, что это за звук – настолько все подавляющий, что пришлось бы кричать, чтобы тебя услышали.

Водопад. Его не видно в гнетущей, беззвездной темноте, зато слышно, как вода рушится на землю неподалеку. Итан слышал, как главный каскад бьет по скале с непрерывным глухим плеском, и лицо его стало влажным от водяной дымки.

Люди уже двигались дальше, поднимаясь в густой сосновый лес, и Бёрк последовал за светом лампы, как за спасательным леером. Он не видел никакой тропы.

Белый шум водопада постепенно затихал вдали, пока наконец Итан не перестал слышать что-либо, кроме звука собственного дыхания во все более разреженном воздухе.

В тоннеле ему было холодно. Теперь он потел. И они все еще поднимались.

Деревья росли так близко друг от друга, что лишь мельчайшие, похожие на пыль, снежинки могли найти путь до лесной подстилки.

Итан продолжал оглядываться на подножие холма, стараясь разглядеть огни Заплутавших Сосен, но там было черно, как в бочке с дегтем.

Внезапно лес оборвался – деревьям больше негде было расти.

Они просто кончились у каменной стены.

Люди не остановились, даже не замедлили шага, просто продолжали идти прямо на эту стену.

Имминг прокричал, обернувшись:

– Она крутая, но там есть тропа! Просто иди точно след в след и радуйся, что темно!

– Почему? – спросил Итан.

Тот только засмеялся.

Лес был густым.

Это было безумием.

Имминг прицепил лампу к кожаной лямке и повесил через плечо, чтобы освободить руки.

«Потому что руки тебе понадобятся».

Гора взмывала вверх, тошнотворный наклон далеко превосходил пятьдесят градусов. Стальной трос был прикреплен шкворнем к скале, а вдоль троса тянулось некое подобие тропы – небольшие выбоины в скале и трещины, похоже, призванные играть роль ступенек. Большинство выбоин были естественными. Некоторые – сделанными человеком. Все это выглядело самоубийством.

Итан вцепился в ржавый трос – то была его жизнь.