Больше не было никаких тросов и досок.

Теперь они шли вверх по постепенно поднимающемуся уступу.

Может, дело было в крайней усталости и постепенно выветривающейся огромной дозе адреналина, но Итан совершенно не заметил, когда же случился переход. Когда они перестали быть снаружи и оказались внутри.

Теперь лампа освещала каменные стены – они окружали его со всех сторон, и даже над головой был камень, а воздух стал теплее на десять градусов.

Шаги отдавались эхом.

Впереди и вверху слышался шум голосов.

Музыка.

Итан последовал за людьми в конец прохода.

Внезапный свет обжег ему глаза.

Его провожатые продолжали идти, но Итан остановился у широкой открытой двери.

Он не мог толком уложить в голове то, что видит.

Это не вписывалось в первоначальную концепцию.

Пещера была в несколько тысяч квадратных футов – площадь комфортабельного дома. По углам потолок низко просел, а в центре поднимался больше чем на двадцать футов. От обилия огней каменные стены светились цветом необожженного кирпича.

Повсюду горели свечи.

Факелы.

Керосиновые лампы свисали на проволоке с потолка.

Тут было тепло, жар исходил от большого очага в дальнем углу – там имелась ниша, через которую, вероятно, выходил дым.

И повсюду были люди. Стоящие маленькими группками. Танцующие. Сидящие на стульях вокруг очага. Неподалеку на самодельной сцене играли три музыканта – на трубе, контрабасе и на пианино, которое, как решил Итан, разобрали и затащили сюда по частям. На табурете сидел Гектор Гайтер, который вел оркестр через какую-то печальную джазовую оркестровку, уместную в ночном клубе в Нью-Йорке.

Все были безукоризненно одеты – такие наряды не смогли бы выдержать путешествия, которое только что пережил Итан.

Люди курили.

Беседовали на фоне музыки.

Улыбались.

Смеялись.

Запах выпивки висел в воздухе, как запах духов.

И вот перед ним стоит Кейт.

Она покрасила волосы, так что они снова стали кофейно-коричневыми, на ней было черное платье без рукавов.

Улыбка и туман выпивки блестели в ее глазах, как слезы.

– Подумать только – из всех притонов множества городов целого мира мы встретились именно здесь! – сказала она и провела рукой по левому рукаву его фуфайки. – Похоже, у тебя было нелегкое восхождение. Давай переоденем тебя во что-нибудь сухое.

Кейт повела его сквозь толпу в дальнюю часть комнаты. Они прошли в альков, где на деревянных вешалках висела одежда, которую здесь носили.

– Рост сорок два, так? – спросила Кейт.

– Да.

Она показала на черный костюм, висящий в конце длинного ряда сухой, чистой строгой одежды.

– Похоже на твои старые шмотки, да? Обувь и носки вон там. Оденься и выходи.

– Кейт…

– Поговорим там.

Она ушла.

Итан снял фуфайку с капюшоном, майку, влажные джинсы. У стены стояла скамья, он уселся на нее, стащил сапоги и осмотрел разрез.

Несколько стежков разошлось, но он принес с собой запасную марлю и лейкопластырь.

Забинтовав ногу достаточно туго, чтобы прекратилось кровотечение, Итан пустил в ход майку, чтобы вытереть потек подсохшей крови, который тянулся по всей ноге.

Кто-то соорудил бар вдоль одной из стен пещеры.