И вдруг он вспомнил историю про белого медведя. Зверь, сожравший дядю, превратил его тело в такую же бесформенную массу, только проделал свою работу с гораздо большей опрятностью. Не оставил никаких отходов, ничего, что можно было бы унести на память или предать земле. А Пьер‑младший даже не мог сделать из убийцы чучело, чтобы подарить вдове.

– По‑моему, еда – не самое срочное, – сказал Мордан. – Сначала надо изучить уголовные дела, которыми он занимался. А также его семейное и финансовое положение. Мы еще не знаем, был ли он женат. Не знаем даже, он ли это.

Адамберг оглядел усталые лица подчиненных, так и стоявших на своих дощечках.

– Небольшой перерыв для всех, – объявил он. – В конце улицы есть кафе. Ретанкур и Ромен останутся охранять место преступления.

Ретанкур проводила Адамберга до машины.

– Как только здесь хоть немного уберут, вызовите Данглара. Пусть он займется личностью убитого, но только не надо в его присутствии брать материал на анализ.

– Ну разумеется.

Все знали, что Данглар не выносит вида крови и покойников, и все принимали это как должное. По возможности его вызывали на место преступления лишь после того, как оттуда уносили самое страшное.

– Что это с Морданом? – спросил Адамберг.

– Понятия не имею.

– Какой‑то он странный сегодня. Агрессивный, зловредный.

– Я заметила.

– У нашего убийцы мания – все разбрасывать по комнате. Вам это ничего не напоминает?

– Напоминает. Мою прабабушку. Но это к делу не относится.

– А все‑таки?

– Когда она выжила из ума, то стала раскладывать вещи по комнате. Все должно было храниться по отдельности – газеты, одежда, обувь.

– Обувь?

– Все, что было сделано из ткани, бумаги и кожи. Она расставляла туфли на полу, в десяти сантиметрах друг от друга.

– Она объясняла зачем? У нее была причина?

– Да, и очень серьезная. Она считала, что, если эти вещи будут соприкасаться, возникнет трение, от трения произойдет возгорание, и начнется пожар. Но это не имеет ничего общего с разбрасыванием останков Воделя.

Адамберг поднял руку, давая понять, что у него звонит мобильник, внимательно выслушал сообщение и убрал телефон в карман.

– В четверг утром, – объяснил он, – я вызволил двух котят, которые застряли в утробе матери. Сейчас мне сообщили, что кошка чувствует себя хорошо.

– Ну что же, – помолчав, произнесла Ретанкур. – Думаю, это хорошая новость.

– Убийца мог действовать, как ваша прабабушка: разъединять вещи, не давать им соприкасаться. Это нечто прямо противоположное коллекционированию, – добавил он, вспомнив лондонские ноги. – Он разделил целое на мелкие части, нарушив их взаимосвязь. Интересно, с чего это Мордан на меня взъелся?

Ретанкур не любила, когда Адамберг вот так, неожиданно и резко, менял тему разговора. Его мысли начинали блуждать, перепрыгивая с одного на другое, и на какие‑то мгновения этот беспорядок мог заслонить от него цель. Она попрощалась, молча махнув ему рукой.

VII

Адамберг всегда читал газету стоя, медленно передвигаясь вокруг стола в своем кабинете.