– Мерри, нам надо серьезно об этом поговорить. И поскорее.

– Только, пожалуйста, подожди, пока я закончу кампанию «Доу‑Тех»! – с неожиданной для самой себя резкостью ответила Мередит.

Сейчас для нее не было дела важнее предстоящей кампании, она не хотела тратить душевные силы на споры со Стивом, стыд и бесплодную борьбу с чувством вины.

Разговоры о детях рождали в ней чувство вины: Мередит знала, как до сих пор тоскует Стив по безвременно ушедшим родителям, как страстно мечтает о настоящей семье. Для него семья без детей оставалась неполной. Мередит считалась с его чувствами, но никогда не понимала их – по ее мнению, любящего супруга и любимой работы для счастья было вполне достаточно.

– Ладно, Мередит, давай прощаться, а то завтра ты будешь спать на ходу!

Стив знал, что Мередит предстоит нелегкий день. А вечером – ночной рейс обратно в Нью‑Йорк. Самолет прилетает в шесть утра, и, если Стив хоть что‑то смыслит в характере своей жены, она приедет домой, примет душ, переоденется и как ни в чем не бывало отправится на работу.

– Завтра позвоню, – пообещала Мередит, сдержав зевок. – Только не знаю когда.

– Не беспокойся, ты знаешь, где меня найти. Я весь день буду здесь.

– Спасибо, что позвонил, – сонно пробормотала Мередит. – Спокойной ночи. Я тебя люблю.

Заснула она не сразу: около получаса ворочалась в постели, думая то о муже, то о предстоящей встрече с Кэлленом. И, кажется, только‑только закрыла глаза, как безжалостный трезвон будильника вырвал ее из царства грез.

Для завтрака Мередит надела привезенный с собой строгий темно‑синий костюм, жемчужные серьги и уложила волосы в тугой «французский» пучок. Ровно в половине восьмого с неизменным портфелем под мышкой она спустилась в ресторан.

Несколько ранних посетителей проводили ее восхищенными взглядами. В этих взглядах можно было прочесть многое. «Кто это? – казалось, спрашивали они. – Манекенщица, рекламирующая новую модель делового костюма? Или, может быть, голливудская актриса в роли бизнес‑леди? Разве у деловых женщин бывает такая легкая, словно танцующая походка, такая светящаяся кожа, белозубая улыбка и сияющие зеленые глаза?»

За столиком ее уже ждал Пол Блэк в темно‑сером летнем костюме, белой рубашке и безупречно завязанном галстуке – типичный финансист с Уолл‑стрит. Вот уж кого невозможно было принять за кого‑то другого!

– Хорошо отдохнули вчера? – поинтересовалась Мередит, усевшись и заказав себе чашку кофе.

– Отлично! Жаль только, что от Сан‑Франциско до Пало‑Альто путь неблизкий – я вернулся далеко за полночь. Вы правильно сделали, что остались в гостинице.

«Вообще‑то у меня не было выбора», – подумала Мередит.

Но вслух этого не сказала, а заговорила о вчерашнем звонке Кэллена:

– Он очень обрадовался, услышав, что у нас уже все готово.

– Ну еще бы! Правильно сделал, что обратился в нашу фирму – уж мы‑то его не подведем!

– Да, я ему так и ответила, – сухо отозвалась Мередит.

Больше она ничего сказать не успела – в зал вошел Кэллен Доу.

Мередит не преувеличила, когда сравнивала его со знаменитыми киноактерами. Кэл Доу был не просто привлекателен – красив яркой, жизнеутверждающей красотой сильного и уверенного в себе мужчины. Мередит слышала, что ему уже за пятьдесят; однако выглядел он самое большее на сорок. Светло‑русые волосы без признаков седины, ярко‑синие глаза, фигура атлета, ровный калифорнийский загар, элегантный костюм цвета хаки, синяя рубашка, яркий галстук – все в нем буквально просилось на рекламные страницы какого‑нибудь модного журнала.