|
экспертами АН СССР не имеющ. перспективы практ. использования, антигуманными. С 1971 г. в лаборат. Натансона Е. С. проводятся р‑ты по созданию контролируемых систем влияния на человеч. мозг. В 1972 г. Ученый совет не допускает Н. к защ. докторск. диссертации, после чего он покидает лаборат. Ведет порочный образ жизни (?). 26 апреля 1972 г. задерж. сотр. КГБ при Сов. Мин. СССР при попытке передачи рукописи докт. диссерт. и описаний лаборат. экспериментов сотруднику посольства США. Во время допроса заявляет о намерении выехать на пост. жит‑во в Изр. Судебно‑психиатрическая экспертиза находит Натансона Е. С. невменяемым, с 1973 года помещен на лечение в Психиатрич. больницу им. П. П. Кащенко. В 1974 г., пройдя курс лечения, совершает попытку суицида, помещается в б‑цу повторно. В 1975 г. выписан для дальнейшего амбулат. лечения. 15 мая 1975 г. кончает жизнь самоубийством, бросившись с крыши жил. дома в г. Лобня Моск. обл…
Вот так! Ни много, ни мало – будто конспект лекции. Почерк торопливый, но четкий. Запись следователя во время допроса? Какого? Не Натансон же рассказывал, как бросился с крыши! Кто‑то из близко знавших покойного? Или справка предназначалась для машинистки и была составлена по разным источникам?..
Судебно‑психиатрическая экспертная комиссия в составе к. м. н. Орловой 3. С., доктора м. н. Шенкеля А. Л., доктора м. н. Уралова В. Е. на основании клинического обследования признает у гр. Натансона Ефима Самойло‑вича психическое расстройство, сопровождающееся псевдогаллюцинаторными помрачениями сознания. Методы анамнеза и клинического наблюдения позволяют определить симптомы бредового варианта прогредиентной шизофрении. Клиническая картина болезни сопровождается систематизированным бредом изобретательства. Лабораторные исследования биологического материала свидетельствуют о нарушении детоксицирующей функции печени с соответствующими изменениями активности трансаминаз, щелочной фосфатазы и других ферментов крови, снижением толерантности к глюкозе, а также изменением экскреции гормонов и их метаболитов. Больной нуждается в длительном стационарном лечении. 14 мая 1973 г. (Подписи)
Подполковник Нежин достаточно повидал на своем «гэбэшном» веку, но, изучив архивное дело Натансона, устыдился той халатности, с которой оно было состряпано бывшими коллегами. Слишком много вопросов возникало и по протоколам, часть которых не была подписана человеком, обвиняемым вначале в тунеядстве, а тремя месяцами позже привлеченным к ответственности по ст. 781 УК; настораживали даты – окончания следствия и экспертизы, между которыми прошло больше года. Этот период в деле вообще не был отображен – то ли Натансон находился под следствием, то ли на клиническом обследовании. В деле не хватало целого ряда процессуально необходимых документов, очевидно, кем‑то предусмотрительно изъятых, и это обстоятельство не позволяло воссоздать ход событий в последовательности, которая привела Натансона к самоубийству. Нежин рассматривал фотографии ученого в фас и профиль. Несколько снимков было сделано скрытой камерой, в движении. Две – в кафе, с сотрудником американского посольства. Никаких указаний на засекреченность документов, изъятых при попытке передачи. Это что, подразумевалось? Или работа его лаборатории курировалась секретными ведомствами?.. В копии истории болезни отсутствовали анализы; описание же их было подозрительно хрестоматийным. Что же касается анамнеза и клинической картины, то симптомы могли быть попросту перечислены врачом‑психиатром, посвятившим изучению мозга не один год, к тому же, как значилось в одном из документов, проходившим практику в Институте судебной психиатрии им. проф. В. П. Сербского. На четырех снимках Натансон был запечатлен рядом с седеющим мужчиной высокого роста, лет тридцати семи на вид. Два снимка были сделаны в Киеве на Крещатике, два других – на фоне железнодорожного полотна. |
