Каменев замолчал, притормозил у дома, в котором жил Столетник, потом разразился площадной бранью, поминая законы, инструкции и уставы, а вместе с этим русскую демократию, ее мать и Отца. Петр терпеливо дослушал его, протер носовым платком очки.

– Не в этом дело, – сказал он.

– А в чем тогда?! Ну скажи, в чем оно, это ваше дело, е…

– В сюрпризах.

Опер отмахнулся, раздраженно хлопнул дверцей.

Лифт не работал, пришлось подниматься пешком. Пока тучный Петр отдыхал этажом ниже, Каменев успел позвонить в дверь Женькиной квартиры, постучать в нее кулаком и даже созвать соседей по площадке.

– МУР. Майор Каменев. Кто его видел в последний раз?

– Женю‑то? Я видела, – сказала пожилая соседка.

– Я тоже…

– Во сколько это было?

– Он возвращался с пробежки. Он по утрам…

– Это я знаю. А вы?

– Часов в пять… Да его уже спрашивали из милиции.

– Когда?! – крикнул Петр снизу,

– В семь утра приходили, – заговорил пенсионер из квартиры напротив.

– Откуда вы знаете, что из милиции? Они в форме были?

– Да, в форме. И Петрович с ними.

– Какой Петрович?

– Участковый наш, какой же еще…

Через десять минут Петр и Каменев, прихватив участкового, въехали на стоянку.

– Вот здесь это произошло, – остановился у воронки на опустевшей площадке капитан.

Каменев и Петр Помолчали.

– Вы в морге были?

– Да какой там в морге, его, извините, с обломков соскабливали… Установят, конечно.

– Кто еще был в это время на стоянке?

– Никого. Только они вдвоем с охранником.

– А собака?

– Собаки не было.

– Куда ж она подевалась? – посмотрел Петр на подошедшего охранника.

– Понятия не имею.

– Сколько человек вас здесь работает? – на ходу спросил Каменев, направляясь к будке Шерифа.

– Пятеро. Генку с Михал Иванычем уже допрашивали, а Николая дома не нашли.

Каменев поднял с земли цепь.

– Не похоже, чтобы оторвался, – посмотрел он на Петра.

– Вот что, капитан, – повернулся тот к участковому. – Давайте‑ка мы войдем к нему. Со столяром и понятыми, как полагается. Законное оформление я гарантирую…

Еще через двадцать минут вскрыли дверь. Вслед за Петром. Каменевым и участковым в Женькину квартиру опасливо вошли пожилая соседка и пенсионер.

– Не притрагивайтесь ни к чему, – распорядился участковый.

Петр оценил хорошо знакомую обстановку комнаты, прошел на кухню. Взгляд его упал на немытые тарелки в раковине, стакан с недопитым чаем.

«Здравствуйте. Вы звоните в квартиру Столетника Евгения Викторовича. Хозяина нет дома. По возвращении он будет рад услышать ваше сообщение. Говорите…» – Каменев склонился над «Панасоником», но на кассете автоответчика было чисто.

– Протокол осмотра будем составлять? – осторожно спросил участковый.

– Составляйте. И квартиру опечатайте.

Вместе с Каменевым они спустились вниз, сели в машину. Петр снял трубку радиотелефона, набрал номер. «…рад услышать ваше сообщение. Говорите…»

– Вот что, Пинкертон хренов. Я тебе говорил о миллионах, в которые обходится скрининг. Но не сказал, что иногда за него приходится расплачиваться человеческими жизнями. Думал, ты сам сообразишь. Теперь вижу, что ошибся. Пока! – Петр положил трубку, помолчал.